аскрыты. Легкий полупрозрачный тюль то раздувало, как парус, то вытягивало почти полностью наружу легкими порывами летнего ветра. Сквозь ткань виднелись ветки старой яблони, покрытые сочными зелеными листьями. Громко пели-стрекотали цикады. Зной шёл на спад; солнце становилось всё ближе к линии горизонта.
В комнате никого не было. Сквозняк проветривал помещение; плохо подпёртая стулом дверь тихонько ударялась о стену коридора.
Полы чисто вымыты, и лишь маленький комок из спутавшего тополиного пуха кружился у дверного косяка, покидая пределы комнаты и возвращаясь обратно. Могло показаться, что он и тюль танцевали свой, понятный только им танец, повторяя ритм веселого ветра.
Стены подготовили к поклейке обоев. Ни картин, ни фотопортретов в рамках. Всё вынесено. В некоторых местах остались обрывки старых газет, которые когда-то давно промазали клеем немного сильнее, и теперь их можно было бы удалить лишь чем-нибудь острым.
В углу стояло несколько новых рулонов, жадно обернутых скотчем между собой для удобства переноски. Тут же на полу кто-то оставил пару старых, но чистых тряпок, кисти для клея, наточенный нож и валик с поролоновой насадкой.
Над потолком поработали ранее. Он был очищен от пыли и паутины, и иногда блестел. Отраженный от оконных створок свет играл на его глянцевой поверхности. Люстра отсутствовала, и только провод одиноко свисал вниз.
В целом, комната была темной. Даже в очень яркий день, потому что находилась не на солнечной стороне.
Ремонт вышел на «финишную прямую». Лето выдалось жарким с самого начала, и владелец дома не тратил времени даром.
Пустая комната оставалась позади. В коридоре со светлыми стенами было ещё две закрытых двери, расположенных по правую руку и ведущих в спальни. Далее находилась лестница, которая вела вниз, в холл. Он занимал почти всё пространство первого этажа маленького дома.
Эта комната служила одновременно гостиной, столовой, прихожей и кухней. Последней отвели место в дальнем углу и обозначили лишь условной перегородкой из нескольких напольных низких шкафов, где хранились посуда и различные продукты. Напротив, вдоль стены, стояли плита, сдвоенная мойка, небольшой стол для готовки, холодильник и компактная посудомоечная машина. Над ними висели верхние шкафчики, а над плитой – вытяжка. В отличие от мебели, которая могла бы вполне сойти за винтажную, вся техника была новой.
Большой овальный стол со стульями, рассчитанный на восемь персон, стоял недалеко от кухни. На нем красовалась простенькая ваза с пышным букетом. Правда, цветы уже потеряли свежесть и красоту.
Внимание привлекала добротная входная дверь; широкие панорамные окна по бокам от неё были занавешены тяжелыми шторами. Рядом стоял шкафчик для обуви со стойкой для зонтов, а над ними висела полка для верхней одежды и головных уборов.
Следующие два небольших помещения делили первый этаж с холлом. За одной дверью разместилась совмещенная с санузлом ванная, за другой – котельная, которая служила ещё и маленькой кладовой.
В центре холла оставалось немного свободного пространства. При желании, можно было бы и повальсировать двум-трём парам, но пришлось бы сильно потесниться.
В углу, что напротив кухни, расположились диван, пару кресел и небольшой журнальный столик. На стене висел большой телевизор. Тут же стоял высокий шкаф с книгами, журналами и какими-то папками.
За ним скрывалась лестница на второй этаж, под которой, устроившись на мягкой подушке, спал огромных размеров кот. Животное свесило свой длинный пушистый хвост и изредка подергивало им. Чуть дальше, в глубине, виднелись несколько фляг с мукой, сахаром и крупами.
Комната была очень светлой, не смотря на то, что практически все окна скрылись за жалюзи либо шторами. Пол привлекал внимание узором, выложенным необычной плиткой, и приятно холодил. В комнате царила расслабляющая атмосфера.
Вдруг входная дверь открылась, ненадолго впустив вовнутрь лучи уже заходящего солнца. Вместе с ними зашла темноволосая девушка в летней форме местного волонтерского центра.
Быстро осмотрев комнату и никого не найдя, она громко сказала:
– Лалалиса! Вы дома? Я опоздала немного…
В ответ была лишь тишина. Кот недовольно приподнял голову, презрительно осмотрел гостью и лёг спать дальше. Хвост всё также висел вниз, но стал подергиваться сильнее.
Скинув сабо, волонтер прошла вглубь комнаты. Затем приоткрыла двери ванной и кладовой, чтобы проверить, есть ли там хозяйка, и, не найдя её, подошла к столу. Там она обнаружила придавленную вазой записку с несколькими строчками. Гостья узнала красивый почерк, но писавший её человек явно спешил.
Девушка подняла вазу и, ненадолго втянув запах завядших цветов, прочла следующее:
Дорогая
