аза «Все события вымышлены. Любые совпадения случайны» именно то, что Вам нужно.
От себя же замечу, что декорации – это условности, которые образуют лишь форму. А я, глядя на эту стопку дневников, содержимое которых я перенес на эти страницы, могу Вас заверить, что там нет ничего, что нельзя было бы себе представить, но есть все, что представляет каждого из вас. Мечта. Дружба. Любовь. Искусство. Ненависть. Жизнь. Страх. Смерть. Выбор. Справа налево. Слева направо. И в любом порядке.
А началось все вот так…
С наилучшими пожеланиями, С.
Но, наверное, все-таки первое, а второе – это так, приятное дополнение. В общем и целом, нам шестнадцать, и мы по-настоящему взрослые. Что же рассказать в этот первый дневниковый день? Или в первый день шестнадцатилетия… Ведь это не ерунда какая-нибудь, а целое шестнадцатилетие! В планах и так было достаточно, а начиная с этого дня, думаю, должно прибавиться еще больше. Но как к этому подступиться? Если бы знать. Но как-то надо. Не дети теперь. Ха-ха.
Но это все в будущем, а начать, вероятно, лучше с прошлого, раз уж сел писать дневник. А, следовательно, начну с того, что знаю. И начну с нас (раз уж сегодня наш день). Итак, немного о нас. Мы с братом родились в один день. Смешно, да? Как могло быть иначе, если мы близнецы? Бред по поводу того, что кто-то родился до полуночи, а кто-то после, в пример можно не брать. Наверняка, бывает. У нас не было. Мы – близнецы, и мы родились в один день. Мы появились на свет с разницей в 6 минут – и родители стерли последнее отличие между нами, так и не рассказав, кто из нас был первым.
Мне кажется, это правильно, так как зачастую старший брат или старшая сестра всегда чувствуют себя не только старше, но и опытнее, умнее что ли, а то и вообще – лучше. Из нас никто не может сказать, что он лучше. Я точно – нет. А братец… Нет, нет, нет – он тоже не лучше! Ха-ха. Даже если он и считает себя таковым. Мы одинаковые. Внешне. Внутренне. Везде. А кто первый, кто второй… какая разница? Мы – братья. Мы оба первые. Я так считаю. Так всегда было и, надеюсь, так всегда будет. Да и как иначе? Брат был всегда. Кроме тех 6 минут. А потом был всегда. Рядом. Вот и сейчас. Вон он лежит и спит на своей кровати как ни в чем не бывало. Будто бы сегодня вовсе и не наш день рождения, мало того, не наше шестнадцатилетие. Разбудить что ли? Не, подожду. Попишу, пока пишется. Да и вообще. Рано. Все только начинается.
Что еще? Что случилось за те шестнадцать лет, что мы здесь, в этом мире – хорошем или плохом неважно – просто в этом? Детство? Да как у всех в восьмидесятые тире девяностые. Родители уверены, что у них было лучше. Не было компьютеров и компьютерных игр (к слову, и у нас они появились совсем недавно), а было больше «улицы» и настоящих (именно настоящих, а не тех, что находятся за стеклянным экраном – телевизора или компьютера) развлечений. Да, скорее всего, соглашусь. Да и какой смысл спорить? Нам сравнивать не с чем – принимаем как есть. Да – компьютеры, да – компьютерные игры. Безусловно. Это достижения исключительно нашего времени. Но что точно было и, скорее всего, будет во все времена – это то, как люди обращают внимание на близнецов. На улице. Угу, именно там, мама и папа. Так вот, как только оказываешься вдвоем в людном месте, всё, внимание только к нам. Первое – найти десять отличий. По движениям глаз мгновенно понимаешь, как сравниваются фрагменты твоего лица, с фрагментами лица брата. Мало того, как только кто-нибудь действительно что-то подмечает, находит, или думает, что нашел, – его лицо тут же озаряет, если не улыбка, то эдакая мимолетная радость, словно человек сумел раскрыть тайну вселенной.
Второе – смотрят на одежду. Здесь, как правило, замечаешь разочарование. Господи, неужели вы действительно думаете, что даже, например, в пятнадцать (шестнадцать исполняется только сегодня) лет мы все еще можем или должны одеваться одинаково?! У нас даже в раннем детстве этого не было – родители не выносили подобного и считали, что мы, не смотря на физиологию, должны быть индивидуальны. Правда за счет этого в детстве так же возникало достаточно много вопросов, но уже к родителям, и мне кажется, им следовало одевать нас, как все – одинаково. С вопросами их доставали бы меньше – это точно. Вопросы. Вот именно их я и не терплю. Брат тоже. Потому что как только найдут все отличия, проанализируют производителя, фасон, материал, а также цвет каждого шва твоей одежды, всегда найдутся те, кто остался неудовлетворенным, и завершить начатое им необходимо уже вербальным анализом. Вопрос-восклицание: «Ну надо же как вы похожи! Просто копии!» (кто и чья копия – никогда не уточняется) первое, что мы слышим спустя десять минут после того, как мы где-нибудь появились. Он может быть обращен непосредственно к нам, может быть задан какому-нибудь другому там присутствующему, может быть сказан громко, тихо, шепотом, взглядом или жестом, но то, что он «прозвучит» тем или иным способом, это обязательно. Ух! Вот я разошелся, писатель прямо. Но получается на удивление легко. Так. Еще пару абзацев и, думаю,
