от своего занятия, и встал, открыв дверь. На пороге стояла администратор.
– И всё-то он молчит. Ты забыл.
Дастина поразило, что эта леди так по-простому разговаривала с Сардиусом, причём так, как будто самого Дастина тут и вовсе не было. Сардиус на мгновение отвлёкся, боковым зрением зацепившись за бумагу, которую женщина держала в руках, и сказал:
– Я не забыл, а специально оставил.
– На столе для почты?
– Именно.
– Кому?
– Тем, кто ко мне придет.
– А звонить ты им не пробовал?
– Предпочитаю написанный вариант сообщений.
– Заберёшь, что ли? Там целый стол писем, потеряется.
– Благодарю, мэм, – вмешался Дастин, взяв бумагу из рук женщины. – Я ему передам.
Администратор с некоторым скепсисом окинула юношу взглядом. «Да что с ними не так? Почему они все так на меня смотрят?» Женщина вновь посмотрела на Сардиуса.
– Новенький.
– Я понял. Да, кстати, – юноша, наконец, обернулся на стуле, посмотрев на пришедшую. – Почему его поселили сюда? Соседняя комната по блоку пустая.
– Это гостевая, для пар. Сам знаешь, куда легче подселить парочку, чем кого-то по одиночке.
– Меня это не волнует. Комната пустая, это факт. Я слишком занят работой, чтобы меня отвлекали, я же сказал, что готов платить двойную цену. Я готов платить за весь блок.
– Сардиус, от тебя отселили четырёх соседей, в этот раз такой возможности нет. В конце концов, люди не кусаются.
Сказав это, женщина покинула комнату, закрыв дверь. Сардиус ещё несколько секунд смотрел на дверную ручку, после вернулся к своему столу.
– Сам сбежит, – буркнул он. Дастин пронаблюдал за всей этой сценой, чувствуя, как с каждой секундой растет градус его шока. Наконец, он нервно усмехнулся и прошёл к столу соседа, упершись в поверхность стола одной рукой, второй – в бок, продолжая держать конверт.
– Слушай, давай-ка разъясним одну вещь. Я как бы ещё тут, и говорить обо мне, как о третьем лице в моём присутствии…
– Грубо?
– Странно.
– Первый прокол.
Дастин моргнул.
– Что, прости?
– Второй.
– Да что?
– Люди имеют дурную тенденцию не любить отклонения от нормы и раздражающую привычку вечно извиняться, не вкладывая в это слово ни капли смысла.
– Слушай, говорить при мне, что мне бы лучше съехать, когда я ещё и дня здесь не провёл, когда ты меня совсем не знаешь, – это по меньше мере невежливо!
– Я слишком хорошо знаю людей в целом. Ты особенным не выглядишь.
Дастин почувствовал, что закипает, но через силу усмехнулся. Он нависал над Сардиусом, который совершенно не обращал внимания на это давление, хотя и сидел.
– А ты в
