только о том, что хозяйка этого заведения, безусловно, принадлежит к достойным особам.
А когда на кружечку горячего шоколада к ней начал заходить местный пастор, отец Марсель, то стихли почти все шепотки недовольных. Появился пастор в «Джен-Аль» абсолютно случайно. В тот дождливый ноябрьский вечер Джен как раз задумала слегка расширить ассортимент напитков, сделав для пробы горячий шоколад с маршмеллоу[5], и любознательность святого отца, зашедшего переждать непогоду и спросившего над чем именно она колдует, обеспечили ей постоянного дегустатора и клиента, тем более что денег она с него никогда не брала. Постоянные визиты отца Марселя еще больше укрепили жителей города в мысли, что ничего неприличного или, не дай Всевышний, богопротивного в том, чтобы угоститься у Джен горячим напитком, нет…
А потом среди визитеров начали выделяться несколько мужчин, которым интересны были не столько напитки, сколько она сама. Нет, желающих слегка пофлиртовать с хорошенькой девушкой за прилавком хватает всегда, даже среди женатых посетителей, делается это так, для поддержания формы и самомнения, но именно эти трое оказались серьезно настроены. Джен так и не поняла, сговорились они, или это и впрямь вышло случайно, но ни разу в ее кофейне они не пересеклись. И осаду вели, не оглядываясь на соперников.
Два-три раза в неделю, в одиннадцать утра вместе с папашей Дюфуром появлялся Жан-Мишель Лемье и заказывал неизменный рафф с албрётхенами. Будучи помощником мэра, он всегда находил какой-нибудь официальный предлог для посещения кофейни. То напомнит о том, что подходит срок уплаты ежегодного налога, то принесет извещение о благотворительной ярмарке, то расскажет о сложностях размещения прибывшего бродячего цирка. Он даже пытался преподносить небольшие сувениры и говорить комплименты, но настолько неуклюже! И был таким чопорным, что Джен каждый раз подмывало дернуть его за уголок безупречно завязанного галстука и посмотреть, как он будет реагировать.
К трем часам по средам и субботам следовало ждать явления Викторьена Жоли. Джен уже знала, что первая скрипка городского оркестра закажет фильтр-кофе с ванильным сиропом и будет приглашать ее на их ближайшее выступление, к которому они разучили очередной опус, сочиненный лично Викторьеном. Джен как-то рискнула сходить и послушать, а потом дома долго трясла головой, пытаясь вытряхнуть из нее как будто застрявшие в черепе слишком высокие ноты, от которых почему-то ныли зубы, а весь остальной организм стремился впасть в тоску.
А во вторник и пятницу к девяти вечера приходил Юбер Дюмушель, продавец цветов в лавке своей матушки. Он неизменно протягивал маленький, с женскую ладонь величиной букетик карликовых роз и просил Джен поставить его около своего рабочего места. Каждый раз ей становилось жалко нежные цветы, вынужденные терпеть жар от пресс-машины, и после закрытия кофейни она уносила букетик к себе в спальню на второй этаж. Там цветы оживали… и вообще, куда приятнее засыпать под тонкий аромат живых
Маршмэллоу (от англ.
