нельзя. Нужно было имитировать настоящее ограбление, каких-то глупых новичков, чтобы запутать полицию.
Взглянув на часы, я кинул взгляд на Нила, дав понять, что нам нужно уходить.
Теперь, по плану, нам нужно загнать всех в хранилище и закрыть их, а потом сесть в машину, где нас ждет Эрик, и уехать в неизвестном направлении.
Мы укладываемся минута в минуту, еще немного, и мы услышим сирены полицейских, но тогда мы должны трогаться с места.
Но тут Селеста останавливается, и мое сердце замирает. Она смотрит на Нила, долго, внимательно, а потом произносит:
– Ты.
Я понимаю, что она узнала его, да и не могла не узнать, ведь она так много об этом думала. Сколько бы я ни пытался вернуть ее к реальности, сколько бы я не просил ее забыть тот вечер, она всегда помнила о нем. О Ниле.
Это было частью плана, по тому, как подобраться к ней, и мы справедливо решили, что если я ее спасу, то мы как минимум познакомимся.
Так и произошло, но сейчас это рушит весь наш план к чертям. Я прекрасно знаю Нила, ему ничего не стоит убить ее прямо сейчас. Но это не входит в наши планы. Ребята, хоть и не живут честной жизнью, соблюдая закон, но я верю в то, что они не убийцы.
Но Нильссен направляет на нее пистолет. По идее, мне должно быть плевать, ведь я больше никогда в своей жизни не увижу ее, я надеюсь, но не хочется, чтобы он пристрелил ее на моих глазах. Чтобы он убил ее, после всего, что она пережила, она не заслуживает такой смерти. Она не заслуживает смерти вообще. Потому что она человек, потому что она не виновата, что оказалась здесь?
Или потому что она мне дорога? Я не хочу отвечать на этот вопрос. Я не хочу знать ответ.
Сердце предательски громко стучит, и я решаю утихомирить ее. Да, я знаю, чем я рискую, но я призрак. Я исчезну из ее жизни, так же внезапно, как появился.
Я могу все изменить, я хочу все изменить. Мне нужно спасти ее.
Сделав несколько шагов вперед, я бросаю взгляд на Нила. Тем самым, давая запрет на его действия. Селеста стоит перед ним, закрыв глаза и еле слышно молится. Мне всегда нравилось то, что не смотря на все преграды, она ищет себя в вере. Я слышу, как она шепчет молитву, держась за живот. Она ждет, ждет своей смерти. Сердце останавливается, как же я виноват перед ней. Я впутал ее во все это, ради своих корыстных целей. Ее кровь будет на моих руках.
Кладу руку ей на плечо и резко разворачиваю, чтобы завести ее в хранилище. Она не сопротивляется, а идет.
Когда до нее доходит, что в нее не будут стрелять, она открывает рот, чтобы точно подписать себе смертный приговор и тут я делаю самую большую ошибку.
– Молчи. Все будет хорошо, доверься мне. – Произношу я еле слышно.
Я вижу ее взгляд. Взгляд полный боли и разочарования. Она смотрит мне в глаза и слезы катятся по ее щекам. Она узнала меня, она все поняла. Селеста хватает ртом воздух, а мне хочется обнять ее и прижать к себе. Мне хочется сказать, что все будет хорошо, что я ей все объясню, что она сможет понять меня. Что как только я решу
