убийстве.
Кстати, об авторе. Им значился некий Демьян Георгиевич Кургин. Я ожидал, что вспомню его, но в памяти всплыли только мутные образы. Чем больше я пил, тем чаще это случалось.
– Демьян Кургин… – задумчиво произнес я. – Дина, помнишь такого?
– Секундочку. Да, припоминаю, – ее лицо вдруг скривилось. – Неприятный тип. Знаю, что так говорить непрофессионально, но мне даже смотреть в его сторону не хотелось. Глаза у него были такие… дурные. Глаза сумасшедшего. У меня в присутствии Кургина мурашки по коже ходили. Я и так постоянно мерзну, но тут прямо особый случай.
– Мы заключали с ним соглашение?
– Нет, ты был защитником по назначению. Вел его дело на стадии расследования, но перед судом Кургин решил отказаться от адвоката, поскольку его не устроило… твое отношение к работе. Это было примерно полгода назад.
Я почувствовал, как мое лицо заливается краской. Полгода назад мое самое большое достижение заключалось в том, что я вовремя появлялся на следственных действиях. В самые тяжелые дни у меня не получалось даже этого.
– Это был не самый лучший период в моей жизни, – произнес я, хотя понимал, что меня это не оправдывает.
– Как бы то ни было, Кургин был осужден за убийство с отягчающими, хотя отрицал свою вину. Доказательства были железными, суд прошел быстро. Я не слишком внимательно следила за этим делом, однако уверена, что у нас сохранились какие-то документы, – Динара махнула рукой в сторону шкафа. – Не горю желанием снова оказаться внутри этого железного монстра, но, если хочешь, могу поискать, что у нас осталось по Кургину.
– Было бы здорово.
Я вернулся к письму. Тонкие листы бумаги трепетали в моих руках, посылая необъяснимые импульсы тревоги. Моим самым искренним желанием было избавиться от письма – сжечь и переворошить пепел, чтобы не осталось ни малейшего следа. И все же, когда я начал читать, то уже не мог оторваться до конца.
Глава 4
Здравствуй, дорогой «защитник».
Пишу это слово в кавычках, так как у меня есть большие претензии к твоей работе. Я бы хотел позвонить и поговорить по душам, но у меня нет твоего номера, а в изоляторе есть некоторые проблемы с доступом к телефону. Зато бумагу и карандаш дали без проблем.
Надеюсь, что письмо попало к тебе не слишком поздно, поскольку времени у тебя осталось немного. Почему? Ну, не так быстро. Сначала о главном.
Я невиновен. Прочитай это еще раз: не-ви-но-вен! Надеюсь, хоть теперь до тебя дойдет. Я не убивал свою маму. Черт возьми, не думал, что буду вынужден писать эти слова, но так оно и есть. Я ее пальцем не тронул за всю жизнь, что уже говорить об убийстве?
Я не уставал твердить об этом следователю, прокурору, судье. И тебе. А ты даже не верил мне. Не верил, так? Поэтому и не делал ни черта.
Что в итоге? Восемнадцать лет. Восемнадцать долбанных лет в колонии строго режима! А тот, кто задушил мою маму, остался
