ничего не изменилось. Зато Юлия легко находила друзей, отличая их от недоброжелателей. Друзья изначально кто как мог запоминали ее фамилию, зная и видя, что коверканья женщине неприятны. Зеваки, прохожие и проходимцы, обзывающие ее всевозможными носочно-чулочными изделиями, Юлию не интересовали, поэтому она даже не удосуживалась поправлять их кувыркания в алфавите, из которого состояла ее фамилия.
Однако когда она заделалась налоговым инспектором, фамилию Кенглаткина многие стали знать на зубок, вспоминали в темноте и спросонья, но по странной случайности периодически называли ее вместо Юлии Викторией Алексеевной Кенглаткиной.
Выйдя на пенсию, Юлия Алексеевна занялась травничеством, которым раньше баловалась как хобби, подлечивая родных и близких, а порой сослуживцев и подопечных сборами трав от сердечных и мозговых болезней. Но и здесь коллеги по русскому полю упорно звали ее Викулечка-Викуся, чертыхались, вспоминали, что она Юлечка-Юлек. Беда пришла откуда не ждали. Последнюю каплю в жгучий кипящий ерш словокувыркания добавил отец Антоний, духовник Юлии Алексеевны, однажды слушая исповедь своей прихожанки, что Господь одарил ее здоровьем, долголетием, хорошими и верными друзьями, но совсем не подарил семейного счастья.
– Виктория, неужто тебе мало? Опомнись, у кого-то и здоровья нету. Господь все видит и знает, кому что раздавать и в какой срок.
Юлия Алексеевна посмотрела на отца глазами, в которых разгорались огни инквизиции.
– И вы туда же, батюшка, – произнесла она тоном инспектора инквизиции по налогообращению и, не прощаясь, вышла из церкви навсегда. Хотя это не обожгло сердца Юлии и она не перестала верить в истинного Бога, решив, что зря все это время ждала чуда, молясь небесам. Скорее всего, в планах Всевышнего было научить ее действовать ради своего счастья, а не ждать манны с небес 60 лет, как она делала до этого момента.
На следующий же день Юлия Алексеевна начала действовать, обратившись в ЗАГС по месту жительства с необычной просьбой. На нее посмотрели с открытым осуждением.
– Что ж вы, женщина, 60 лет счастливо прожили Юлией, а теперь Викторией хотите стать? – спросила регистраторша, представляя себе объем предстоящей работы.
– Несчастливо, – обмораживающим тоном налогового инспектора ответила Юлия Алексеевна.
Сотрудница примолкла, исподлобья глядя на странную визитершу.
– Ну хорошо, гражданка Кен… Кенла… Келнг… Кегалкина…
– Кенглаткина, – поправила ее тем же тоном все еще Юлия Алексеевна.
– Да, – потея, согласилась сотрудница ЗАГСа, протягивая список необходимых документов для смены имени.
– Может, заодно и фамилию смените? – мышиным шепотом посоветовала девушка и втянула голову в плечи, будто ее собирались рубить с плеча.
Юлия Алексеевна задумалась. Ушла домой. Но пришла на следующий день.
– Да, хочу быть Краюшкина Виктория Алексеевна. Краюшкина – девичья фамилия моей матери.
– Хорошо, – уже без осуждения со смирением проговорила Алена, сотрудница ЗАГСа. – Держите дополнительный список документов. Требуются все оригиналы. Ждать месяц, может, два. Кстати, нас объединяют с другим департаментом, поэтому как придете с новым паспортом, я же вам переоформлю прописку, загранпаспорт, всю документацию на дом, внесу изменения в домовую книгу и квитанции, помогу составить заявления в МВД, на права, на авто.., – перечисляла и перечисляла Алена. – Волокиты много. Но думаю, все сделаем наилучшим образом в кратчайшие сроки.
– Спасибо, – поблагодарила Юлия Алексеевна и легкой девичьей походкой отправилась по волокитным делам, занявшим все свободное время – она пропустила весенние выезды за первоцветами, такими ценными после зимней спячки.
– А ведь самое время заготавливать подорожник, Юля, – настоятельно советовала поехать в двухдневный тур Варвара Анатольевна. – Ой, то есть, Вика, – тут же поправилась коллега по травам, никак не могущая привыкнуть к капризу подруги сменить имя.
– Спасибо, Варечка, но надо уж закончить дело, раз начала.
– Тоже верно, …Вика, – соглашалась добрая подруга.
Не все из друзей девушки, знавших фамилию по слогам, согласились менять Юлю на Вику в телефонной книге. Кто-то в лицо отказывался, кто-то про себя. Некоторые, чтоб не запутаться, пока называли свою подругу «Юля с Викой» или «ВикЮля». Справлялись и привыкали кто во что горазд и как позволяли им чувство юмора и такта. Юлия Алексеевна не обижалась, так как отчасти понимала друзей: ведь это не им нужно было действовать, не им что-то менять в жизни, не им искать счастье, но ей.
Месяц сбора справок, оказавшийся трехмесячным трудовым лагерем, пролетел одним днем, и, когда все бумаги были отданы на руки Алене, которая разослала их всевозможным ведомствам на разумение, Юлия
