перевязочная… Треск дров и стоны раненого… Терпкий запах спирта и смолы…
– Доктор Абдуллаев!
Он оглянулся. У входа в перевязочную комнату стояла медсестра хирургического отделения.
– Да, Галина Николаевна, я сейчас! – ответил Фатулла и продолжил обрабатывать осколочную рану лежащего на кушетке солдата. – Поступление?
– Лейтенант Абдуллаев! – услышал он чужой голос вместо ожидаемого ответа.
Молодой врач ощутил, как волна тошнотворного волнения окатила его с головы до ног. «Что-то случилось!» – пронеслось в его мыслях. Это был подполковник Петров. Столь поздний его визит, конечно же, мог сулить лишь нечто еще худшее, чем сложившаяся нынешняя ситуация.
– Подполковник Петров? – задержав руку с пинцетом в воздухе, жестко произнес Фатулла. – Дайте мне две минуты.
– Жду вас в коридоре, – коротко ответил тот.
Фатулла понял, что то «худшее» касалось именно его. Завершив перевязку, он вышел в коридор.
– Это вам, – протянув телеграмму, осведомил его подполковник, – из дома. Соболезную!
Выхватив телеграмму, Фатулла быстро прочитал ее содержание. В ней сообщалось, что отец его скончался. Непроизвольно разомкнув пальцы, он уронил листок с трагической новостью на пол.
– Лейтенант Абдуллаев, вам полагается отсрочка на неделю, – опустив голову, выговорил Петров и, отдав честь, ушел.
Фатулла молчал, пытаясь собраться с силами. Он наклонился, поднял телеграмму и еще раз прочитал ее.
– Доктор, вам нехорошо? – забеспокоилась Галина Николаевна. – Давайте пройдем в кабинет, голубчик.
– Отец, он… Наверное, произошла остановка сердца, – словно не видя ее, подумал он вслух.
– Абдуллаев, тебе надо домой. Тем более что и руководство дало разрешение. Отправляйся завтра ранним утром. Я заменю тебя, – хлопнув его плечу, сказал подошедший к ним врач, лейтенант Смирнов.
– Мне нужно на воздух, – ответил Фатулла. – Эдуард, продолжи перевязки.
Выйдя во двор госпиталя, юноша посмотрел в ночное небо. Оно было светлым и прекрасным от падающего пушистыми хлопьями снега.
– Где твоя звезда, отец? – еле шевеля замерзшими губами, печально произнес он. – Я не успел вернуться… Даже не попрощался, отец!
Дышать стало тяжело. Нет, его душили не слезы… Чувство вины за неверно принятое решение, последствия которого ему не суждено было изменить… Фатулла присел на заснеженную скамейку. Проведя по ней рукой, он ощутил, как холод в его груди начал пылать ярким огнем.
– Доктор, – через несколько минут послышался робкий голос сзади, – вы же простудитесь так.
Юная санитарка Ольга заботливо прикрыла его плечи шинелью.
– Оля, я потерял отца, – вырвалось из его уст.
– Знаю, – опустив голову, печально ответила та.
