сирийцу проводить себя до паланкина, уносившего ее из обители скорби в роскошный дворец, окруженный фруктовым садом. Этот дворец принадлежал когда-то Раймунду Тулузскому, но позднее его внук Понс Триполийский продал усадьбу барону де Вийяру, не оставившему после своей героической гибели ни вдовы, ни наследника. Слуги, еще не успевшие разбежаться после смерти барона, встретили появление новой хозяйки с ликованием.
– Чей это дом? – спросила Тереза, оглядывая отделанные ливанским кедром стены.
– Он будет твоим, графиня, если ты решишься принять наследство своего погибшего мужа, – склонился в поклоне Андроник.
– На наследство Рожера нашлись другие претенденты?! – догадалась Тереза, не утратившая за годы заточения способность быстро соображать.
– Речь идет не столько о юном Боэмунде, не достигшем еще двенадцатилетнего возраста, сколько о его матушке благородной Констанции, сумевшей очаровать одного из самых могущественных баронов Антиохии.
– Она стала его любовницей! – сверкнула глазами Тереза.
– Увы, сеньора, – развел руками почтенный Андроник. – Вольность нынешних нравов достойна сожаления.
– Ты всегда так лицемерен, купец, или только в разговоре со мной? – спросила с усмешкой Тереза.
– Я портной, сеньора, – поправил ее Андроник. – То есть человек, который нужен тебе сейчас более всего.
– У меня нет денег.
– Пустяки, – махнул рукой любезный сириец. – В этом городе хватает людей, готовых снабдить тебя всем необходимым. К тому же казна Антиохии очень скоро окажется в твоих руках.
– А если я откажусь?
– В таком случае блистать нарядами будет благородная Констанция, не испытывающая недостаток в средствах в силу своего легкого покладистого нрава.
– Она хороша собой?
– Благородная Констанция старше тебя на десять лет, сеньора, но выглядит значительно моложе.
– Я провела в заточении шесть лет, – бросила Тереза бешеный взгляд на притихшего Санлиса. – Ты можешь это понять, портной!
– Все еще можно поправить, сеньора, – ласково улыбнулся ей Андроник. – А начать следует уже сейчас. Я бы рекомендовал тебе для начала котту темно-синего цвета, расшитую серебряной нитью, и пелиссон из зеленого каирского щелка, отделанный горностаевым мехом. Все-таки ты сейчас в трауре, благородная Тереза, – с людским мнением приходится считаться.
– Когда будет готова моя новая одежда?
– К завтрашнему утру, сеньора.
– Вот тогда и поговорим, – отрезала Тереза.
Андроник отвесил благородной даме поклон и подтолкнул к двери рассерженного Санлиса. Благородный Ги не удержался от ругательства в спину даиса, спускающегося по мраморной лестнице:
– Ее следовало брать за горло сразу, Андроник.
