самым выражая свое согласие на беспрецедентное предложение гостя.
– Да что ж мы, не понимаем, что ли… Завтра… Конечно, завтра… И согласны обождать. Нам не привыкать стать, – внезапно гость стал говорить о себе во множественном числе. Он потирал руки и даже, не удержавшись от соблазна, изобразил какое-то антраша ногами, что при армейских ботинках смотрелось дико.
– А книгу вы… украли? – вспомнив вдруг о «Розе мира», спросил Кулаков: книга куда-то канула.
– Зачем же… украли. Это даже и обидно-с… Да-с. Не украл, а позаимствовал и вернул… Вроде как из библиотеки взял. И ваш оператор ничего даже не заметил. Впрочем, он бы только рад был! Они такие пропагандисты, эти неофиты…
– И мое оружие верните тоже, – угрюмо проронил Кулаков.
– Да, конечно, – засуетился фокусник, отыскивая «ТТ» в очень уж глубоком кармане шортов: рука в поисках оружия исчезла по локоть, а карман стал покрываться буграми. – Думаю, в ближайшее время ты им не воспользуешься… таким образом. Но, разумеется, я сторонник того, чтобы мужчина был вооружен! – с этими словами старьевщик подал Кулакову выуженный пистолет.
– Да, а вы где ж остановились, я не спросил, не в «Жемчужине» ли? – по примеру гостя засовывая пистолет в карман брюк, поинтересовался Кулаков: вооружившись, он почувствовал себя намного увереннее.
Филипп Красивый, скорчив рожу, покачал головой:
– Скорее, в раковине от жемчужины. Беда моя в том, что документов местных не имею: ни паспорта, ни иного удостоверения личности, даже водительских прав нет. – И с надеждой поглядел на Кулакова: – В курортном городе, я знаю, многие сдают жилье…
– Мы не сдаем, – поторопился ответить Кулаков. Ему как-то не хотелось приводить такого, что ни говори, скандалезного гостя к себе домой, да еще и документов у него никаких. И… и это что ж: придется знакомить его с матерью и Сашкой?! Это уж ни в какие ворота…
– Да, впрочем, я и тут неплохо устроюсь, – пошел на попятный фокусник.
Кулаков несколько удивился, но спрашивать, где это «тут», не стал; он вытащил из кармана мобильник, который что-то долго молчал: связь, что ли, пропала. Но связь имелась, а… времени было: три часа ночи.
– Черт! Матери забыл позвонить! – воскликнул Кулаков. – Волнуется небось! Надо ехать. Придется тачку брать. А нас… не заперли тут?!
Он сбежал по желтым ступенькам вниз и, подергав дубовые двери, убедился, что они закрыты.
– Все, все двери заперты, и служебный ход тоже, – подтвердил Филипп Красивый, следуя за Кулаковым по пятам; несмотря на толстую подошву грубых ботинок, двигался он бесшумно, точно змея в мозаичной пустыне. – Двери заперли и ушли: и администратор ушел, и контролеры ушли – одну, правда, унесли, – и кассиры убежали, и все до единой уборщицы умчались, только завтра утром придут. Офисы ночью закрыты, и театры, увы, тоже. Ну что ж, придется здесь ночь коротать.
