она, брат сталкер, годами нарабатывается. Ее не то, что не пропьешь – после стакана водки чутье только обостряется. До такой степени, что гнилье издалека чуешь.
Каждый такой Краб самым умным себя считает, будто никто до него до такой штуки не додумался. Все мародеры сталкеров на выходе встречают, чаще у купленной с потрохами "таможни" – есть такой КПП. А этот считает: а на хрена мне под пули подставляться, неизвестно еще кто кого. Пойду я с проводником как новичок. На выходе с Зоны всяко можно уловить момент, когда заснет старый пень и ножиком его по горлу. Риск нулевой, и деньги в кармане. Ему и невдомек, что не он сталкера, а сталкер его использовать будет. Только не слепой случай решает, кому из новичков отмычкой стать, а Грек и решает – какое дерьмо Зоне отдать. На, тебе, Зона, не жалко. Есть у выхода участочек неприятный, где аномалии в чехарду играют. Вот для этого Краб и сгодится.
К слову сказать, в тот раз Грек взялся трех Крабов с Зону вести. Не повезло, мужикам, не удался у них план. Один сразу загнулся – на колючку наступил. И не пряталась она особенно, по всем правилам ямка, как стаканом вырезанная, с ровными краями. Прочный как металл росток и проткнул его насквозь. Не повезло парню, в самое интимное место попал. Так и остался навеки "бабочкой".
Второй Краб после этого вроде как не в себе стал. И однажды ночью они с оставшимся в живых Крабом его лишились. Встал чудак, и в Зону ушел. И оружие свое оставил, вплоть до ножа. Тоже в полку убогих прибыло.
Третий потом собачонкой преданной за Греком бегал. Однако, поздно, Вася, пить Боржоми. Веры не было. Хотя и повинился он перед смертью, пока на мельнице вертелся…
Не хотелось идти через кладбище старой техники, копившейся, казалось, со времен Второй Мировой. Грек пришел к выводу, что из двух зол: идти по болоту или по сухому, выбирает свалку. На болоте после каждого выброса такое творится – лишь Зона знает что. К тому же Грек ненавидел болото с детства и ходил туда только в самом крайнем случае. Если риск для жизни одинаков, то уж лучше справляться с опасностями, имея под ногами твердую почву.
На свалку и двинулись, соблюдая максимум осторожности.
Однако нехорошее предчувствие затаилось где-то в районе живота. Сколько ни пытался отвлечься, развлекая себя воспоминаниями о прошлой ходке, все без толку.
И как в воду глядел.
КРАСАВЧИК
Красавчик подавил в себе острое желание разбить мобильный телефон о стену мыльного пузыря. Подумать только, каких-нибудь двое суток назад он воспринимал чертов мобильник как часть прежнего мира, оставленного за кордоном. Всего ничего и понадобилось для того, чтобы поменять мнение на противоположное – посидеть в мышеловке.
Сжимая в руках ненужный мобильник, Красавчик с тоской посмотрел на черный экран. Больше всего эта вещь походила на насмешку. Мертвая. Такая же мертвая как Зона. Это она, хитрая, продажная, перекроила всех по своему образу и подобию. Все у нее шиворот – навыворот. Мертвое в живом, живое
