осенний день в полицейском участке Наксоса с самого утра ничем не отличался от целой вереницы других дней, похожих друг на друга, как две капли дождевой воды, частенько стекавшей по стеклу полицейского участка поздней осенью. Но дожди придут позже, а пока теплая пора была еще в самом разгаре: близился к концу октябрь, и в открытые окна со сложенными жалюзи щедро светило ласковое солнце, хоть уже и не такое яркое и слепящее, как летом.
На острове наступил тот очень комфортный период для грека с материка, каким и был начальник уголовной полиции Наксоса, когда дневная и ночная температуры воздуха практически сравнялись с температурой воды, достигнув двадцати градусов по Цельсию.
Бедолага инспектор, который за последние два года так и не привык к знойному островному климату и вечно страдал летом от жары, отчего постоянно потел и вынужденно носил в карманах своего мешковатого костюма по дюжине платков, теперь мог вздохнуть куда как свободнее: палящая жара до следующего сезона уже точно не вернется.
Северный ветер мельтеми, ежегодно спасающий остров от летнего зноя, с наступлением октября, словно за ненадобностью, стих до небольшого ветерка. Проникая внутрь через распахнутые окна перестроенного старого венецианского особняка, он приносил с пляжа едва уловимый запах моря, добавляя к нему бережно подхваченные по пути цветочные ароматы из городского сада, разбитого напротив здания, и приятно освежал лицо начальника уголовной полиции, чей стол стоял как раз у раскрытого окна.
Размышляя об этом, старший инспектор уже в который раз искренне поражался тому, насколько в природе все четко выверено, сбалансировано и учтено: есть невыносимые жара и зной – есть спасительный ветер мельтеми; есть коварные преступники – существует доблестная криминальная полиция, готовая в любой момент прийти на помощь добропорядочным гражданам. И в отличие от мельтеми, кстати сказать, он и его сержанты на посту круглый год, двадцать четыре часа в сутки!
Антонидис автоматически взглянул на настенные часы, и ему непроизвольно пришло в голову, что после завтрака прошло уже больше трех часов, и было бы уже неплохо чем-нибудь подкрепиться… Мысль мелькнула и пропала, – и философские рассуждения старшего инспектора плавно перетекли в другое русло.
И вот, опять же, думал он, существуют, как ни крути, голод и жажда, но и тут мироздание снова пошло человечеству навстречу, создав греческую кухню и холодное пиво «Амстел», особенно приятное в употреблении под жареный сыр саганаки гравьера. Да и местное пиво, которое старший инспектор распробовал совсем недавно, – греческий «Мифос», тоже ни в чем не уступит импортному: отличный лагер – светлое пиво с пышной белоснежной пеной, легким фруктовым ароматом с нотками хмеля.
Антонидис прикрыл глаза и улыбнулся довольной улыбкой, причмокнув от удовольствия. И тогда уж совершенно ничто не мешает добавить к этому набору и ароматные мясные шарики – кефтедес,
