обсуждает с ним какие-то дела. Иногда даже остается у них на ночь, хотя ее собственный особняк совсем близко. Теперь весь участок берега от Вороньего холма до деревни Щеглы превратился в район для богатых. Мака сумела прихватить берег и продавала участки вместе с коттеджами. В народе поселок и прозвали Макаград. Но самое живописное место облюбовала для себя. Ее огромный особняк с круглыми башенками, отраженный в тихом омуте реки Глуши, возвышался над всеми.
Выразить неудовольствие посещениями Маки Лена не имела права. Коттедж они возвели на участке, который она подарила Трофиму на свадьбу. Хорошо хоть подняли стройку сами. На строительство муж взял кредит в банке. Лена поначалу предполагала, что ему трудно выплачивать проценты, и он от этого запил, много раз спрашивала о деньгах, даже хотела попросить взаймы у Коленева. Трофим посмеивался и всегда отвечал, что деньги для него не проблема. Что же тогда его гложет?
Вспомнила пустую бутылку на столе кабинета, лимон на рваной газете, бумаги, разбросанные вокруг, его жалкую улыбку… Вздохнула и выбралась из джакузи. Надев халат, заглянула в спальню. Трофим неловко запрокинул голову и издавал свистящий храп. Подпихнула ему под щеку подушку и отправилась наводить порядок в кабинете. Брезгливо отодвинула пустую бутылку, свернула рваную газету с обрезками лимона, выбросила ее в корзину для мусора, вытерла стол, собрала бумажки.
Ими оказались письма жителей города. Взяла одно в руку, уселась в кресло, начала читать: “Уважаемый Трофим Юрьевич, вам пишет ветеран Великой Отечественной войны, герой Советского Союза Николай Степанович Тищенко. Хочу спросить Вас, до каких пор в нашем городе бандиты будут чувствовать себя хозяевами? Моего сына Валентина Тищенко, директора строительной фирмы, три раза избивали, требуя дани. В городе все знают, что лютуют братки гражданки Соловьевой. Неоднократно обращался в милицию, но и там работают ее люди. Кто руководит нашим городом, мэр, или эта, с позволения сказать, женщина? Я боюсь за жизнь сына и требую принять меры”. Лена отложила письмо, взяла другое. В нем жительница города сообщала, что у нее бандиты отняли дом, заплатив ей смехотворную сумму. Дом тут же сломали, а на его месте строят казино. Грозили разделаться, если надумает жаловаться. В конце письма снова указывалось на подручных Соловьевой. В третьем послании также взывали к мэру о помощи, но имя Маки впрямую не упоминали.
Лена разволновалась – почему Трофим ей никогда не говорил о жалобах на его бывшую хозяйку? По его словам, Мака давно ведет достойный образ жизни. Лена ему верила, потому что Соловьева много лет помогает детскому дому, взяв на себя расходы по питанию ребят. И почему эти письма здесь, а не в его служебном кабинете? Все это очень странно.
Выдвинула ящик стола, чтобы убрать туда письма, наткнулась на кипу фотографий. Перебирая карточки, узрела свою персону в самых разных видах. Вот она на балконе их нового дома, а здесь во весь рост на Красной площади. Немного смутилась, разглядывая себя
