в суровой тайге одна тягость, а не жизнь.
Только это, до сего времени, и знал Павел. Многое ему мать не рассказывала. Умерла бабушка Мария когда ему три года исполнилось. И сейчас, слушая рассказ матери, он не мог понять и уяснить для себя; что же должен он непременно сейчас узнать, если она всю свою жизнь молчала, не посвящая его в семейные секреты. Ему казалось, что мать была всегда откровенна, делилась наболевшим именно с ним и не утаивала ничего, что могло бы хоть как-то, вызвать его интерес. Однако сейчас он замечал, что она была явно чем-то встревожена.
– Запомни Павел, – продолжала Варвара. – Я хранила эту тайну столько, сколько могла. И отцу твоему, который уже на протяжении многих лет, добивается от меня признания, наверняка кое-что известно, но ему не ведомо главное. Поэтому старайся хранить эти секреты от Василия – он зверь и будет преследовать тебя, даже после моей смерти; не отступится и не оставит в покое. Опасайся его. Волю матери я не могу не исполнить; унести эту тайну с собой и остаться безучастной к ее судьбе и выбору. Теперь это станет твоим…
Варвара взволнованно перевела дыхание, словно некая невидимая сила мешала ей открыться. Будто подвергала она силою признания единственного и любимого сына, великой, неотвратимой опасности.
Возникшая в повествовании пауза, ввергла Павла в задумчивость. Однако пронеслась так быстро, что он едва успел справиться с охватившим его, тревожным предчувствием. Варвара продолжала:
– Однажды осенью, в тайге, твоя бабушка чудом спаслась от неминуемой гибели. Именно тогда, небо, волею трагического стечения обстоятельств, открыло ей тайну, которая живет и поныне. На то была воля провидения. Дарованные Марии секреты, она обязана была хранить и нести их по жизни. Прости, что я так мало рассказывала о ее жизни; на то были свои причины. Ты уже вырос, почти мужчина; теперь тебе оберегать ее тайну. Этими секретами ты вправе распорядиться как велит совесть, но помни одно; они не должны попасть в руки твоего отца. Открывшиеся ей знания, опасны, по сути, и влиянию своему…
Внимательно вслушиваясь в повествования матери, Павел не мог поверить в неотвратимую возможность стать единственным, знающим нечто; ради чего предстоит изменить и переделать всю свою жизнь, возможно даже сам ее смысл: «Почему мать решила поделиться столь сокровенной и опасной тайной именно с ним? Зачем ему знать об этом? Отчего она чуть ли не прощается? А как же он? Как, вообще, возможна жизнь без матери? Он не хочет, не желает и не позволит ей оставить его одного. Кто он, что он значит и что может? Ведь ради нее он жил, веря в доброту и надеясь на то, что они вновь станут счастливы и будут жить без страданий, без боли и тревоги, без отца…» – задавал себе вопросы обеспокоенный Павел. Однако на протяжении рассказа он терпеливо слушал, давая матери возможность сообщить главное.
Тяжело дыша, Варвара продолжала:
