тут же отозвался вопросивший, одобрительно крякнув, – приедешь ко мне, напишешь рапорт – приму. Вступительные – проформой!
«Да неужто сам начальник академии или зам?»
А «центровой» снова заводит, перелистывая «личное дело»… известно чье:
– Ты ж на Дальнем, на Востоке, на Миг-23 геройствовал, – звучит это как утверждение, ответа не требует, да и вопрос новый подгоняет, – а как «Су», руки помнят?
– Так точно! – Как такое забудешь.
– В таком случае никуда от тебя академия не денется, а у нас есть к тебе другое предложение, – и водит генеральским носом влево-вправо, обращаясь к заседающим: – Подходит он нам, товарищи? Не возражаете?
Товарищи не возражали. И наградить, кстати, наградили. Торжественно (целый генерал вручал) и… обыденно.
Покинув Луанду, военно-транспортный Ан-22 взял курс на Южную Америку – полет через целый океан, правда поперек. Следующая дозаправка в Рио-де-Жанейро. Бразилия.
А уже дальше выделенным коридором над сушей почти до южной оконечности материка. Огненная Земля.
Сели.
«Антоша», беременный грузами, прокатился за аэродромной машиной до ангаров, встав под разгрузку, сипя турбовинтовыми на понижающихся оборотах, вызывая впечатлительное любопытство у аборигенов, – «здоровенная монстра»!
А прибывший народ между тем высыпал прямиком по откинувшейся задней аппарели… от родных осин, мимо африканской жары, бархатного вечера июльского Жанейро – «июльского января»[24], в холодрыгу приполярных южных широт насквозь продуваемого прибрежного аэродрома Рио-Гранде.
СССР. Москва. Год 1982, текущий
«Москва – это, вне всяких сомнений, фасад Страны Советов. Более сытый, лучше одетый… если не выхоленный руководящей партией, то по необходимости содержащийся на должном уровне, чтобы не ударить лицом в грязь перед зарубежными гостями и чтобы под окнами правительственных кабинетов не бродили толпы недовольных».
Тихо молотил двигатель «Волги», Николай Николаевич Терентьев, капитан 1-го ранга, командир ТАРКР «Петр Великий», откинувшись, свободно расположившись на заднем сиденье, созерцал осенний город через чуть приоткрытое стекло автомобиля, посыпанное мелкой дождевой капелью. Мысли текли размеренно, как этот приятно накрапывающий дождь.
«Вышесказанное несет в себе вполне рациональные (политические) смыслы… однако и сквозящий цинизм в отношении социально-структурного устройства страны победившего социализма не совсем уместен. Заглядывая в разные уголки великой и необъятной, можно сказать, что некий видимый баланс уравниловки соблюдался».
Терентьев скривил горькую усмешку:
«По крайней мере и все-таки они попытались это сделать… Просто эксперимент идеалистов создать общество справедливости не выдержал проверку само́й природы животно-человеческой сущности. Религии не один век с давних времен увещевали в желании урегулировать эту, наверное, вселенскую парадигму – плодиться и размножаться.
Рио-де-Жанейро, Rio de Janeiro, буквально – январская река.
