скомкал и скорее съел.
Тут заорали вразнобой:
“– Его Величество – Герой!
Сдержал, отрекся, Волю дал.
Освободил наш пьедестал!
Царь – Ангел Мира и Добра!”
Галдят. Толпой вопят: – “Ура!”
Батрак, пропойца и босяк.
Под мерный стук колес: чак-чак.
Чак-чак, чак-чак, …чак-чак.
“– Ну, что же поезд медлит так?”
––
Штыковая
Простёрта Божия десница.
По небу мчится колесница
И четверых несёт на Суд.
А по земле тела везут.
Телега скорбная скрипит.
Солдат в руках с вожжами спит.
Грязь утопила колею.
И кляча тянет по дождю.
Глазами в небо – генерал.
В сраженьях многих побывал.
Вся жизнь в строю. И не женился.
Но случай сам к нему явился.
Взял сироту, растил замену,
Готовя для державы смену.
Атака, что решит исход.
Кинжально садит пулемет.
Поднял бойцов для штыковой
Под злобный шёпот за спиной:
“– Навоевались за господ.
Хорош зазря косить народ.
Домой пора! Устроим мир!”
Пальнул в затылок дезертир…
За ним в строю солдат-студент,
Без четверти интеллигент.
На фронт прошенья подавал,
Хоть взгляды прочие питал.
Считал себя народовольцем,
Но записался добровольцем.
И виновата в том девица.
Ну, надо ж так в неё влюбиться!
Кружки. Свобода. Либерал…
А Кайзер у болот зажал.
В миг демагогия слетела,
Когда нутро похолодело.
И, чтобы умирать не зря,
Пошёл: “– За Бога! За Царя!
В штыки!” – Все ринулись за ним.
Поверив. Выжмем! Победим!
Колючка. Бруствер впереди.
Он с криком: “– Господи, прости!” -
Заткнул бойницу животом.
И закипело всё кругом.
Вой. Вопли. Стоны. Рукопашка.
В крови у офицера шашка…
Поодаль – бывший половой.
Вчера прибыл к передовой.
Чуть плутовал, всего пугался.
Да, было дело, раз нарвался:
Майора с дуру обсчитал.
Тот уши чуть не оборвал
За две копеечки всего.
Какая мелочь! Каково?
Стыдливо вспоминать позор.
А на него летит в упор
С винтовкою, наперевес,
Немчина лютый, точно бес!
Зажмурился
