style="font-size:15px;"> – Садись сюда, рядом, – разрешил здоровяк, – на, выпей. Устал конски.
Саппи едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Он уже слишком отвык от сленга родного города Вегетты. И что странно – она за годы жизни в Озее практически полностью ассимилировалась, впитав в себя особенности акцента рояльских мигрантов, а этот здоровяк – нет. Шпарит так, будто только вчера прилетел.
– Есть у нас такой, – включился в разговор очкарик, когда Саппи закончил рассказ. – Но сейчас его нет. Опаздывает, по ходу.
– Тоже пермяк? – спросил Саппи у заводилы.
– Не, местный. Аргентинец даже. А, вон он, чешет! – ответил тот и мгновенно перестроился на чистейший аргентинский диалект испанского, Саппи даже немного опешил. – Джино! Ты чего опаздываешь? Тебя тут ждём всё, дождаться не можем! Тут у нас гость из прокуратуры…
– Следственный комитет, – поправил его Фейдж, также перестроившись на испанский.
– А в чём дело? – не понял подошедший Джино. На этот раз пёс был породистый – фоксхаунд. – Я что-то натворил?
– Нет. – Фейдж полез в карман. – Ты, говорят, перед конечной обычно по составу проходишь…
– Обычно да, – кивнул фоксхаунд.
– В прошлую субботу ехал?
– Да, я работаю по субботам.
– Его видел? – Саппи показал фото Федерико Торреса.
– Ротвейлер был, – фокскхаунд Джино старался вспомнить, это было видно.
Саппи старался не дышать, только бы не сбить пса с мыслей. Только бы не было сейчас никаких посторонних звуков, никаких реплик! Только бы вспомнил…
Двери зашипели и закрылись.
– Видел, – наконец вынес вердикт фоксхаунд.
Поезд тронулся, и платформа вокзала Оссиденталь начала медленно отползать назад. Но Саппи сейчас было всё равно. Он был готов ехать в этом поезде хоть на край света. Только бы узнать про Торреса…
– Это была суббота, точно помню. Народу было меньше.
– Как он был одет? – тут же спросил Саппи.
– Жарко, – ответил Джино. – Я потому на него внимание и обратил. Большой массивный пёс – и в куртке. Я ещё подумал: тепло же, зачем так одеваться…
– Сумка была какая, или чемодан?
– Нет, – покачал головой, – прошу прощения, но тут я бессилен. Я даже цвета куртки не вспомню. Помню, что была.
Саппи отчаянно пытался вспомнить какую-нибудь отличительную особенность Торреса, чтобы быть более уверенным в том, что этот фоксхаунд видел именно его, а не простого ротвейлера, которых пруд пруди.
– Он телефон разбирал…
Саппи кольнуло. Наверное, он всё же попал в цель. Торрес должен был сменить сим-карту. Он это и сделал, судя по всему, открыв крышку телефона…
Поезд набирал скорость.
– Ладно, – вздохнул Саппи с облегчением и достал второй снимок. На этот раз с Аней Озейло. – Эту видел?
– Где-то
