кой армии, но теперь и сама башня, и приземистое здание, из которого она росла, превратились в придорожную гостиницу. О том свидетельствовала освещаемая стеклянным фонарем вывеска «Кладбищенский двор».
– Зайдем? – обратился маг к своим спутникам.
Те в ответ лишь тихо заскрипели.
Сначала волшебник обошел гостиницу кругом, осмотрел задний двор, пересчитал лошадей в конюшне и крытые телеги, оставленные за зданием. Он отметил, что у этого места не то чтобы имелась плохая аура, но что-то беспокоящее витало вокруг. Лошади тоже это чувствовали, они не ржали и не поднимались на дыбы, не колотили копытами в двери денников, но явно беспокоились, тяжело и напуганно храпели.
А еще волшебник заметил несколько охранных заклинаний, наложенных на колодец, на дверные косяки и оконные ставни. Вернувшись ко входной двери, он поднялся на порог и распахнул ее.
В обеденном зале царило тепло, освещения вполне хватало, но можно было бы и не жалеть масла для ламп. Пахло пристойно и вкусно. За столами обреталось довольно много людей, явно торговых и путешествующих, которых ненастье застало в пути. В общую компанию затесалось даже несколько пилигримов.
– Постойте в углу.
Безмолвные попутчики послушно отошли в угол и замерли там. Пройдя чуть глубже в зал, маг обернулся вокруг себя, осматриваясь внимательнее. Он отметил висящий над дверью волчий череп, медный символ Святого Костра на стене, несколько масляных светильников, довольно чистый пол и столы; почти не закопченный потолок. В целом заведение оказалось вполне приличным, хотя до прекрасного трактира «Под короной» недотягивало.
Волшебник, давая всем желающим возможность осмотреть себя, не спеша прошел к стойке, за которой стоял, видимо, местный хозяин. Высокий сухопарый мужчина с острым лицом и близко посаженными глазами. Его волосы имели цвет пепла, в правом ухе блестела серебряная серьга с рубином, а движения, которыми он протирал деревянные кружки, казались чрезмерно скупыми и выверенными.
– Мое почтение, – кивнул человек за стойкой, – чего желаете?
– Теплого вина с корицей, чего-нибудь пожевать и, если можно, место, чтобы переночевать.
– Сию минуту, почтенный. Ашке, Фрешке! Теплого вина и тушеной баранины господину!
Из кухни высунулась всклокоченная русая голова бледнолицего щекастого парня, кивнула и исчезла.
– Не желаете ли пива? «Дубовой бочки», конечно, не предлагаю, не по моим клиентам выпивка, но есть очень неплохое темное с пивоварен Балакуленда.
– Нет, спасибо, только вино. И насчет ночлега…
– А вот кровати закончились, уж простите.
– Тогда, если можно, я пересплю здесь, на скамье.
– Как пожелаете, за это денег не возьму… господин?
– Чар. Чар Тобиус.
– Чар Тобиус, – кивнул хозяин. – Я – Марэн. Располагайтесь.
Тобиус уселся за длинный стол в сторонке от переговаривающейся троицы батраков, дождался заказа, с аппетитом поел и, переместившись в самый дальний уголок, стал листать свою книгу заклинаний. Периодически он поглядывал вокруг, отмечая, какие чары наложены на колесо люстры под потолком, какие на волчий череп, а какие просто вплетены в стены.
Постепенно гости «Кладбищенского двора» разошлись по снятым ими комнатам. Маг подозвал своих спутников, те придвинулись и по его приказу уселись на скамью рядом.
– Сторожите меня.
Укутавшись в тусклый серый плащ, пристроив под голову сумку, волшебник почти мгновенно уснул.
Спал он крепко, но в то же время сон ему снился неприятный. Темнота с горящими глазами окутывала его и шептала ему в уши, призывая одуматься. Шепчущий склонял его стать новым носителем своей силы, принести ее обратно в Валемар и возвыситься благодаря этому. Но Тобиус неизменно отказывался, стараясь изгнать проклятые видения. С тех пор как это началось, он уже пообвык, но постепенно усталость брала свое, а Шепчущий не отпускал, как бы далеко на восток волшебник ни уходил.
Проснулся Тобиус от того, что кто-то сжимал его руку железными тисками. Открыв глаза, он увидел свои пальцы в зубах Лаухальганды. Прыгучий шарик из черной материи, гибкой и упругой, словно каучук, снабженный широким зубастым ртом и кошачьими зубами, разжал хватку.
– Фр-р-р-р, – предостерегающе заурчал он.
Тобиус поднял глаза и увидел, как в тусклом утреннем свете в обеденный зал «Кладбищенского двора» входят двое. Они были одеты в промокшие дорожные плащи с глубокими капюшонами. Один задевал головой притолоку и казался широкоплечим, как харандийский тролль, второй немного превосходил ростом гоблина и имел такую же сутулую осанку. Незнакомцы осторожно прошли по залу, не подозревая, что за ними
