style="font-size:15px;"> Малыш перестал рыдать, высвободился из объятий отца, подошел к окну и распахнул ставни. Был ясный день, по голубому небу плыли разрозненные облака, бросая куцые тени на раскинувшийся под горой Аркаир. Ветер принес запах моря и угля.
«Это происходит не со мной», – растерянно подумал Кен-Мар. Сейчас, видя горе Малыша, ему захотелось плюнуть на все, взять сына за руку и улететь из Аркаира, подальше от города, к Лысым холмам, к одинокому маяку, где гуляет вольный ветер, где грозные волны в бессилии бьются о тысячелетние скалы. Покойный глава Внешнего Взора дантарец Алеоний не зря выбрал это место для уединения…
– Ты найдешь их, отец, – неожиданно твердым голосом сказал Малыш, не отрывая взгляд от окна. – Эти твари ответят за все.
Обломки «Синей ласточки» только начали собирать, но, по рассказам свидетелей падения, на борту произошел сильный пожар. Команда Герцогини была одна из самых опытных на Торо, поэтому в случайность никто не верил.
– Да… – голос Кен-Мара сорвался. – Я найду всех. Жизнь положу, но найду.
– Пусть они сдохнут самым мучительным образом. Обещай, что я это увижу, – Малыш повернул к нему заплаканное лицо.
– Предатели умрут, – не моргнув глазом сказал Кен-Мар. – Дай мне только время.
– Я помогу. Я лечу в Нижний, поднимаю ребят…
– Нет, ты останешься здесь, – отрезал Кен-Мар.
– Они убили маму и Ви, а я должен сидеть во Дворце?! – Малыш сорвался на крик.
– Это приказ.
– Я уже не мальчик, чтобы мной командовать!
– Прекрати истерику, – ледяным тоном сказал Кен-Мар. – Ты разве не понял: это война на уничтожение. Война без правил и жалости. Это хуже, чем вторжение Дантара, ибо тогда мы знали врага в лицо, а сейчас не знаем. Предатели могут быть рядом, гораздо ближе, чем мы думаем. И они ни перед чем не остановятся, чтобы лишить Аркаир своих правителей.
– Я не боюсь!
– Малыш! Я в этом списке следующий. Я единственный, кто может их остановить, и они это понимают. Я готов к схватке, но если они доберутся до тебя, я проиграю. А я не должен проиграть, ради тебя, ради Кларисы и Вилеты.
– Неужели, ты думаешь, что я буду отсиживаться, пока ты рискуешь жизнью?
– Я сказал, значит, будешь! – отчеканил Кен-Мар. – Из Дворца ты никуда не выйдешь.
Подросток в ярости сжал кулаки.
– Пойми, пожалуйста: мне тоже тяжело, но больше мы не должны ошибаться, – уже мягче сказал Кен-Мар. Он сделал шаг к сыну, но тот развернулся и выбежал вон, хлопнув дверью. Кен-Мар тяжело вздохнул.
– Прости меня, Малыш, – тихо сказал он. – Прости… если сможешь.
* * *
Тайрон по прозвищу Капитан, здоровый бритоголовый громила, прославился не только беспощадностью и решительностью, но и смекалкой. Двадцать лет назад он был обычным валонийским
