style="font-size:15px;"> Из чайханы вышел человек в модном тогда двубортном костюме, в руках держа «котлету». Он, поглядывая по сторонам, подошел к бегемоту, просунул «котлету» в чуть приспущенное окно. Перекинулся парой фраз и вернулся в зал. Стекло бесшумно поднялось, бегемот лениво отъехал. Двубортный костюм пожестикулировал с широкими зелеными брюками, глазами – ушами, и исчез в чайхане.
Джони зевнул и поискал глазами приятеля. Того не было видно, и Джони стал домысливать увиденное.
Рынок поделен на сегменты. Вещевые и хозяйственные прилавки на улице, как крестьянские лачуги, вынесены за стены средневекового города. В городе знать и купечество: мясные, молочные, овощные, фруктовые прилавки; птица, мед, специи, цветы… Животный запах мяса сочетается с ароматом цветов. Застывшая ухмылка свиного рыла с бордовой грацией на длинной ножке. Запах цитрусов перебивают пряности и перец. Чистый холодок сметаны сменяется пылью круп. Где-то слышны удары рубщика мяса, как топор дровосека в лесу. Гомон торгашей, шуршание пакетов, затихая, позволяет услышать воркование голубей под потолком, воробьиную перебранку в углу.
Существует еще торговля знаков, жестов… Не вовлеченные так же связаны круговой порукой. Хочешь стоять за прилавком, иметь свой барыш, должен все замечать, но делать вид, что ничего не видел.
Деньги, информация – поступает в перевалочный пункт – чайхану. Курьер доставляет прибыль в кабинет, где сидит большой человек, который совсем не ассоциируется с торговлей. Он похож на министра, депутата, минимум на деятеля культуры. К нему стекаются средства не с одного такого рынка. Может быть, часть «котлеты» идет еще выше.
Джони вздохнул. Он представил, что когда-нибудь будет тем человеком, кто посылает курьера собирать дивиденды. Будет жить на широкую ногу. Ходить с семьей в театр. Здороваться за руку с мэром и членами правительства. Другими словами, займет достойное место на вершине азербайджанской пирамиды. И приблизиться к славе своего деда. В диаспоре будут почитать за честь дружить с Джони. Он будет влиять на политику отрасли, которую исконно и по праву на протяжении долгого времени занимали его земляки.
На рынке Джони пристроился приглядывать за розничными торговцами. И как бы банально это ни звучало – за арбузниками. Сам стал надсмотрщиком, глазами – ушами, первой помощью, если что – «тревогой». В его обязанности входило присматривать, чтоб никто не обижал продавцов, ни милиция, ни бандиты, чтоб выручку и товар не крали. И походу держать ухо востро. В таком управляемом бардаке бывает всякое. Всего не предусмотришь. К тому же арбузы сезонный барыш, вот зелень другое дело, круглогодичный спрос. Со временем Джони планировал переместиться на зелень.
Работа не тяготила Джони, но и не была в радость. Он понимал, что это всего лишь ступенька на пути к цели. Все зависит от него. И если он проявит себя, то быстро продвинется. Джони
