Империи.
Цезарь, поглощённый мыслями, ехал в одном из таких экипажей. Его тревожило последнее свидание с дочерью высокородного дворянина. Он был безответно влюблен в прекрасную Элизу из рода Руанов, но всё же был ей не ровней. Каждая минута близости могла быть последней для Цезаря, а потому юношу тревожило неосторожное поведение возлюбленной.
–Неужели лишь я забочусь о тайне наших отношений? – неумолимо проносилось в сердце молодого дворянина.
Юноша боялся затрагивать эту тему, но страх перед отцом Элизы взял верх. Погрузившись в свои мысли, влюблённый не заметил, как экипаж подъехал к воротам пышного особняка, окружённого великолепным садом. На сад выходил балкон, открывавший вид на половину города, что так укромно разместилась в низине. Дожидаясь Цезаря, девушка сидела на балюстраде и наслаждалась открывавшимся видом, вспоминая первую встречу с юным дворянином.
Отец Элизы – Эндон был крайне влиятельным человеком в городе, а потому он часто устраивал светские вечера. Все они походили друг на друга. В один из таких вечеров она заприметила плечистого высокого юношу, лет 17-18. Его округлое лицо, зелёно-голубые глаза, выдававшие мечтательный взгляд, слегка приподнятые уголки рта, изображавшие вечную ухмылку, пухловатые губы в сочетании со светлыми волосами, собранные в короткий хвост делали незнакомца невероятно красивым. Девушка была заинтригована. Вскоре она узнала всё о незнакомце. Им был Цезарь из рода Вельнов.
В ходе вечера девушка смогла найти взгляд юного Вельна. Он лицезрел первую красавицу Альбены. Лицо Элизы выделялось гармоничными и благородными чертами: они были не остры и не округлены, нос был не велик и не мал, её розовые пухловатые губы служили украшением манящей и чарующей улыбки. Столь редкие в Альбене каштановые волосы подчеркивали исключительность Элизы среди других девушек. Но её больше янтарные глаза выражали скуку и отстранённость от происходящего, как показалось Цезарю. Когда же их взгляды пересиклись, скуку сменил живой интерес.
Юный Вельн подошёл к Элизе и поклонился, она ответила ему реверансом. Затем завязался разговор, который закончился лишь утром, когда отец Цезаря – Арон закончил свои дела с Эндоном и собирался домой. С тех пор юный Вельн стал тайно посещать дочь Эндона, потому что на вечерах Элиза дарила ему лишь мимолётные разговоры. Сын Арона вызывал у неё лишь симпатию, был средством от скуки и не имел права на большее. Так думала сама Элиза до этого вечера.
С юношеской ловкостью преодолев ограждения, Цезарь протоптанной дорожкой пробирался к месту свидания через сад, где росли самые диковинные растения: от южных эльпов, чей запах обожала императрица, до северных драгтов, которые были нанесены на герб императорского дома. Вскоре юноша добрался до традиционного места встреч. Там, среди голубых цветов, в белоснежной пижаме сидела и скучала Элиза.
Увидев Цезаря, она лениво потянула к нему свою руку, которую он тут же поцеловал. Но жгучие мысли напомнили ему цель этого свидания.
– Элиза, я пришел сказать тебе, что так больше нельзя, я не могу терпеть то, что ты обращаешься со мной то как с другом, то как с возлюбленным.
– Ты меня оскорбляешь подобными словами! – хоть их разговор только начался, но она уже была раздражена и оскорблена.
– А ты оскорбляешь мои чувства подобной неопределенностью!
– То есть ты пришел отчитывать меня?! Как ты смеешь!? Ты не забыл, что мой род близок к Наместнику, а твой подчиняется напрямую моему отцу?
– Я пришел, дабы ты дала ответ и определила, кто я для тебя – друг или нечто большее…
– После подобных слов, а точнее оскорблений, ты мне никто! Проваливай! – говорила она уже со злостью, ведь её гордость была задета.
Цезарь удивился, он не был готов к тому, что Элиза могла так легко его прогнать, однако подчинился и ушёл.
Девушка осталась одна в саду. Всё в ней кипело от злости из-за наглости этого дворянишки, от его дерзости. Но на смену злости пришли сомнения, правильно ли она поступила? Но тут же злость снова подступила к ней. Однако ее искали слуги, и надо было возвращаться в спальню.
В то же время Цезарь, полный горя, пытался выбраться из сада, в котором ему находится было нельзя. Однако он на время остановился и задержал дыхание. Мгновенье, и он начал дышать не лёгкими, а сердцем, не воздухом, а воспоминаниями о прошедшем месяце, о том, как они встречались здесь, прогуливались, мечтали. Его новые легкие заполонил едкий, удушающий газ. Было трудно дышать. Но все же Цезарь нашёл выход из этого отравленного сада и добрался до дома. Откашливая остатки удушающего газа воспоминаний, он ложился спать, и на время ход вещей вернулся к обычному укладу, существовавшему до их первой встречи.
Опять в глазах Элизы появилась скука, но поменялась дочь Эндона. Скука лишь скрывала тоску.
Прошёл месяц с их расставания с Цезарем. Элиза, сама того не замечая, на каждом
