избежать любого намека на фаворитизм, на первой крупной групповой выставке, состоявшейся у него в галерее в мае 1957 года, Кастелли представил публике работы обоих художников[114]. Однако первую персональную выставку устроил Джонсу на два месяца раньше, чем Раушенбергу. Уж слишком велико было его нетерпение.
Дебютная выставка Джонса, состоявшаяся в январе 1958 года, взбудоражила мир (и рынок) современного искусства. Как позже напишет биограф художника Дебора Соломон, его картины с изображением мишеней и цифр и особенно магнетические работы на тему американского флага были восприняты «как блестящий выпад против возвышенных устремлений абстрактных экспрессионистов, которые в то время безраздельно властвовали в искусстве. Картина, изображающая мишень, пусть даже искусно написанную сочными зелеными мазками, – что она могла сказать об экзистенциальных переживаниях? Абсолютно ничего, и в этом вся суть. Джонс и сам потом говорил: „Не хочу, чтобы в творчестве отражались мои чувства“»[115].
Разбогатевший на таксомоторном бизнесе магнат и по совместительству начинающий коллекционер Роберт Скалл выразил желание купить всю выставку, но Кастелли ему отказал, сказав, что «это было бы вульгарно». Алфред Барр поторопился прийти в первый же день, чтобы приобрести четыре картины для MoMA. Кастелли с радостью продал бы ему и больше. Но музейная администрация стояла намертво. Барр даже был вынужден обратиться к архитектору Филипу Джонсону, чтобы тот сам купил четвертую картину и передал ее в дар музею. Кроме того, и Барр, и Дороти Миллер приобрели по небольшой картине для себя. Так же поступил Бен Хеллер и другие известные коллекционеры[116].
К концу выставки лишь две картины оставались непроданными. Одну, которая называлась «Белый флаг», Джонс оставил себе. Другую, «Мишень с гипсовыми слепками», Барр намеревался купить для MoMA, но потом узнал, что в одном из отсеков с деревянными дверцами в верхней части картины находится зеленая гипсовая отливка пениса. «А нельзя ли, чтобы этот ящичек был закрыт?» – без особой надежды поинтересовался у художника Барр.
«Временно или постоянно?» – уточнил Джонс.
«Боюсь, мистер Джонс, что постоянно».
Джонс дал понять, что это невозможно, и Барр с сожалением был вынужден отказаться от покупки. Картину в итоге приобрел сам Кастелли[117].
Абстрактный экспрессионизм постепенно сдавал позиции, но лучшие образцы этого направления уже стали классикой, и цены на них росли соответственно. В 1957 году, через год после той роковой автокатастрофы, Метрополитен-музей заплатил Сидни Дженису 30 тысяч долларов за масштабное полотно Поллока «Осенний ритм» – работу, которую одним-двумя годами ранее Барр мог приобрести у Джениса, состоявшего в попечительском совете MoMA, всего за 8 тысяч долларов, если бы фондовая комиссия музея постаралась и собрала необходимую сумму[118]
“4 East 77th Street – 1957–1976,” Castelli Gallery, http://castelligallery.com/history/4e77.html.
Solomon, “Jasper Johns.”
Christine Bianco, “Selling American Art: Celebrity and Success in the Postwar New York Art Market” (MA diss., University of Florida, 2000), 32.
Tomkins,
“Collecting Jackson Pollock,” in
