чтобы было понятно мне? И вообще, Али, ты свое дело сделал, дальше договариваться буду сам.
Али только развел руками и вышел из каюты.
– О чем ты хочешь договариваться со мной, чужак? – спросил Золотой, усаживаясь на низкий диванчик.
– О добыче.
– Я еще не решил, хочу ли вообще брать тебя с собой.
– Решил, иначе уже давно послал бы подальше и меня и Али. Ты с ним вообще стал говорить только потому, что тебе нужен поводырь. У вас на… западе, – с трудом определился я, еще не привыкнув, что в этом мире арабы населяют не «загадочный восток», а совсем даже наоборот, – любят долгие беседы, а в Брадаре это не принято. Или ты соглашаешься, или мне предстоит разговор с другим капитаном. На тебе свет клином не сошелся.
– Ты дерзок, брадарец.
– Просто не люблю лишних разговоров. Согласен, для вашего брата это похоже на дерзость. Но все же давай поговорим об условиях.
– Я еще ничего не решил, – набычился капитан.
– Решишь без меня. – Мне действительно надоел пустой разговор. Возможно, это было ошибкой, но душная атмосфера в каюте и поведение капитана не располагали к терпению. Да и вообще, говорить стоя с сидящим человеком очень неприятно, но не садиться же на пол или рядом с ним на диване. – Мои условия. Яйцо для меня и яйцо для Али. Хотелось бы хидоя, но пойдет и ковай.
– Почему не хах-ковая? – иронично спросил развалившийся на диване капитан. – Ты представляешь, как трудно пробраться в логово стаи коваев, не говоря уже о гнезде хидоя?
– Не знаю, как для Али, но мне хах-ковай без надобности. А на лежбище здоровяков вы можете сходить и без поводыря. В общем, ты услышал мои условия. Все остальное, что добудем, оставишь себе. Думай до завтрашнего полудня. После этого у нас разговоров не будет вообще. На этом позвольте вас покинуть, и пусть Всевышний наполнит благодатью ваш дом.
С легким и немного ироничным поклоном я покинул комнату.
На мой не такой уж сдержанный характер постепенно накладывалась дворянская спесь. Блин, и когда только успел заразиться снобизмом. А еще ругал за это королевских магов! С другой стороны, с нормальными людьми я по-прежнему вежлив и спокоен, так что вопрос о моей испорченности можно отложить на потом; скажем, до времени, когда появится возможность поговорить о духовном с отцом Дагдой. Воспоминание о том, как я едва не заполучил в личные духовники брадарского кардинала – главу местной христианской церкви, вызвало улыбку и немного улучшило настроение.
– Что, договорились? – От нетерпения у Али начала дергаться щека.
– Думаешь, после ваших воплей он способен договариваться? Нет, я высказал свои условия, а решать он будет, когда остынет.
– Тут так дела не делаются.
Мы уже вышли из трюма галеры и отошли по плавучим мосткам достаточно далеко, чтобы можно было говорить, не опасаясь чужих ушей, и я немного рассказал Али о выводах, на основе которых я и строил стратегию общения с Золотым:
– Али, во-первых, такие,
