брать! Выполнять приказанье!Да какой ты мне на хрен
камрад».
А на тихом Дону сенокос, и над степью летит запах мяты,
И трава вперемешку стоит. Изумруд и рубины измяты.
«Это что там? Румынские шпили? А левее – готический храм?
А не там ли Иисуса крестили?» – «Нет, хорунжий,
в реке Иордан».
Есаул не спеша помолился у распятья горящей свечи,
Как паломник, ретиво крестился, и взлетела команда:
«В штыки!»
А на тихом Дону сенокос, девки сочные моются в бане,
И Казак накрывает на стол для сватов дорогих из Кубани.
Эскадрон, как бурлящая лава, в блеске сабель, начищенных пик
На плечах убегающих немцев поднимает Спасителя лик.
А Брусилов смотрел всё на карту, представляя, какой же урон
Казаки нанесли, наступая, прорывая румынский заслон.
А на тихом Дону сенокос, дождик плачет, и с ним парижанки,
И лежат кавалеров кресты. Молят Бога за них россиянки.
А на тихом Дону сенокос, и над степью сверкают зарницы.
И кровавый пятнадцатый год землю топчет шальной кобылицей.
ГОСПОДА
Косят степь дожди косые,
Клонит голову ковыль,
Белоснежные берёзы смыли с тела
Грязь и пыль,
И стоят в одних рубашках,
Спрятав от стыда глаза,
И дрожит на белой коже
Небом послана слеза.
Эскадрон застыл, как лава,
Кони загнанно хрипят.
Ощетинившись, тачанки
В спину господам глядят.
Смотрят злые, словно волки,
Пулемётные глаза.
«Да, сегодня будет жарко!»
Взгляд упёрся в небеса.
Впереди простор и море,
И горит твоя звезда.
Подпоручик дал нагайкой
Молодого жеребца
«Погуляй, мой друг, на воле.
Поживи, брат, за меня».
В душу врезалась кручина,
Словно шпора для коня.
Косит степь свинцовый дождь,
Клонит голову ковыль,
Окропив кровавой краской
Души, превращая в пыль.
Плачут белые берёзы.
И зажглась твоя звезда.
Эхо в небо полетело:
«Жаль Россию, господа!»
«Жаль Россию, господа!»
«Жаль Россию, господа!»
В НОЧНОМ
Алмазный блеск росы прохладной
В осенних утренних лучах
Играет золотым окладом,
Дрожит замёрзший лист в глазах,
И на ковре из меди листьев
Бродяга ветер чуть притих.
Любуясь красочной картиной,
Ковёр взбесился, словно псих.
Звенит надрывно колокольчик,
И ночь, как тень, ушла домой.
Табун коней в степи пасётся,
Сшибая бриллиант ногой,
А старый пёс, зажмурив глазки,
Он всё лает, сторожит во сне.
Ему приснился день вчерашний
И запах волка на меже.
А солнце спящее встаёт,
И жизнь, как старый
