другую профессию. Например, стал бы гонщиком на флаере…
– Я считаю, что пришло время открыть границы, – продолжал между тем Аслан. – Информационные, территориальные. Нельзя жить так изолированно. Мы должны позволить въезд иностранным гражданам в страну. А наши люди должны получить возможность уезжать. И возвращаться.
– И что же они принесут, вернувшись? – усмехнулся отец. – Дикие идеи о демократии? Демокра-а-атия! – Отец произнес последнее слово с растяжкой, явно издеваясь. – Демос – это толпа, а толпа – это разброд! Толпа не может управлять чем-либо, каждый в ней тянет в свою сторону. Не-е-ет, только один человек, обладающий достаточной силой, чтобы подчинить себе толпу, может управлять страной.
– Господин Президент, никто не говорит о приведении толпы к власти! Но нельзя игнорировать мир вокруг нас, мы должны поддерживать контакты с другими странами!
– Мы поддерживаем. В той мере, в какой это необходимо.
– Мы! Мы – это вы, я, еще несколько человек. Верхний эшелон! А люди, простые люди…
– А люди, – перебил отец, повышая голос, – слушая каких-то предводителей-идиотов и выходя на площади, чтобы потребовать каких-то мифических свобод, видимо, просто зажрались! Пусть вспомнят, как они жили еще несколько лет назад! В какой нищете они жили! Тогда у них не было даже хлеба! И почему-то тогда они не заикались ни о каких свободах! Нет, Аслан, нам не нужны перемены. И не нужно чужое влияние. Чужие мысли и идеи. Традиции – национальные традиции, освещенные веками, – и их соблюдение – вот что нужно народу.
Спорщики замолчали. Потом Аслан, видимо, решившись на крайнее средство, негромко произнес:
– Господи Президент, смешение культур – это не всегда плохо. Посмотрите на вашего сына. Ваша жена… Она ведь была оттуда, из-за границы. И посмотрите на результат. Марек…
Марек вздрогнул, будто его поймали за руку. Он же не хотел подслушивать и оказался здесь совершенно случайно! Он заколебался: то ли неслышно отступить, то ли, наоборот, войти в комнату. Но жгучее любопытство заставило его остаться на месте: тема матери была закрытым вопросом. Отец никогда не упоминал о ней, а что касается чужих рассказов, которых пытался добиться маленький Марек, то каждый, к кому он обращался, аккуратно старался уйти от ответов. То ли памятуя об отношении к этому вопросу Президента, то ли по какой другой причине.
– Стоп, Аслан! – Голос отца был ледяным. – Раз и навсегда. Не смей больше даже касаться этой темы. Никогда.
– Простите, господин Президент! – поспешно пробормотал помощник.
Марек подумал, что Аслан, наверное, крепко пожалел о сказанном. Уж он бы, Марек, услышав такой тон, точно пожалел.
– Иди, Аслан, – жестко приказал отец.
– Но что с изменениями?.. – сделал еще одну попытку помощник. – Количество недовольных растет с каждым днем…
– Все останется по-прежнему. Что касается недовольных – ты знаешь, что
