лекциях? – Дарриэль высоко взметнул брови. – Другими словами, вы хотите сказать, что обучались в магической академии?
– Да, именно так. – Я замешкалась на секунду, но затем все-таки выдавила из себя сдавленное: – Меня исключили накануне инициации.
Как я ни старалась, но голос все-таки обиженно дрогнул на последнем слове. Мне до сих пор было стыдно вспоминать все те события, которые привели к моему бесславному, если не сказать позорному, изгнанию из числа студентов.
– Исключили?
Как ни странно, в тоне верховного мага не слышалось ни малейшей толики злорадства. Напротив, он говорил с таким изумлением, как будто это было нечто в высшей степени невероятное.
– А что вас удивляет? – не удержалась я от злой иронии. – Представляете, иногда студентов исключают из академии. И случается это не так уж и редко.
– Нет, я понимаю, – медленно протянул Дарриэль, продолжая разглядывать меня с каким-то нехорошим интересом. – Но…
Свою фразу он так и не закончил. Мотнул головой, будто отогнав какую-то мысль, и вновь потянул меня вперед.
Я с невольным облегчением вздохнула. Вот и славненько. А то я уж испугалась, что Дарриэль начнет выспрашивать, что же такого случилось со мной в академии.
Конечно, студентов часто исключают за неуспеваемость или непосещение занятий. Вот только в моем случае причина была совсем иной.
Как я ни пыталась отогнать неприятное воспоминание, но оно все-таки настигло меня.
В рабочем кабинете декана общего факультета первой ступени обучения было тепло, даже жарко. Вот только меня все сильнее и сильнее била нервная дрожь. Я стояла перед столом, за которым расположился лорд Трибальд Арчейн, и дико потела от волнения и страха.
– Ивори Квинси, стало быть.
Пожилой мужчина, страдающий от явно избыточного веса, с некоторой брезгливостью поднял лист бумаги, видимо, из моего личного дела. Неполную минуту перечитывал его, беззвучно шевеля пухлыми губами, затем откинулся на спинку массивного старинного кресла из резного темного дуба и уставился на меня поверх круглых очков, лишь каким-то чудом державшихся на кончике его мясистого носа, покрытого мелкой сосудистой сеткой.
В академии поговаривали, что лорд Трибальд слишком увлекается вином с южных окраин Озранда. И сейчас я понимала, откуда взялся этот слух. Воздух в кабинете пропитался тяжелым кисловатым запахом перегара, исходящим от декана.
– Леди Ивори Квинси, – повторил лорд Трибальд, с каким-то непонятным удовольствием подчеркнув первое слово. Укоризненно зацокал языком, беззастенчиво разглядывая меня.
Я с трудом подавила порыв прикрыться руками. Было такое чувство, будто я стою перед ним обнаженной, хотя мое скромное студенческое платье отвечало всем правилам академии. Мешковатое, наглухо закрытое, лишь слегка оживленное белым кружевным воротником.
От мужчины отвратительной плотной волной повеяло самодовольством и непонятным
