мальчика своей массой, но Мазсе ловким движением ушел с линии атаки противника и полоснул его лезвием по спине. Из раны хлынула кровь, а сам незадавшийся боец растянулся на ступенях храма.
– Отче наш, прости их грешных, ибо не знают, чью святыню оскверняют, – начал причитать монах.
– Забери своего друга, пока я не передумал сохранять ему жизнь, – с грозным видом обратился Мазсе ко второму сератаю.
Испуганный сератай подхватил соплеменника и, позабыв о книгах, повел ее прочь от храма.
– Отныне ты раб мой и храм твой, и книги под моей защитой, старик. Если кто посмеет покуситься на жизнь твою или имущество мое назови имя мое – Мазсе сын Теорека.
Мазсе вскочил на коня и поскакал дальше к площади, оставив монаха с охапкой книг на ступенях храма. Добравшись до неё, мальчик увидел множество вождей и представителей знати, которые, судя по крикам, уже делили дома в городе. Мальчик быстро отыскал своего брата в толпе крикунов.
– Мазсе! Ты жив, хвала Всаднику, я потерял тебя из виду, когда мы начали прорываться к площади.
– Скилур… Он… погиб.
– Что? Нет. Брат словил пару стрел и теперь отлеживается в какой-то харчевне неподалеку от стены, завтра уже будет на ногах, вот увидишь.
– Правда? Но мне сказали, что он погиб.
– Мы многих сегодня потеряли.
Араме посмотрел на небо, уже совсем рассвело, и дождь перестал идти. Солнечные лучи пробивались сквозь редеющую толщу облаков, озаряя улицы города и горы трупов, лежащих на них.
– Я ещё не встретился со всей знатью, но по предварительным подсчетам мы потеряли больше тысячи человек сегодня.
– Я захватил себе раба и какой-то храм недалеко от площади, – гордо произнес Мазсе.
– Хорошо, покажешь мне его, когда будут уводить рабов. Ты ведь заберешь его в Аббий? – смеясь, произнес Араме.
– Нет, брат. Я остаюсь, и раб мой останется здесь. Это мой город. Только с этим городом, она снова будет моей, – хотел сказать Мазсе, но он предпочел сохранить молчание.
Мазсе не знал, что ещё можно на это ответить и просто пожал плечами.
Глава 3
Какой-то незнакомый Мазсе всадник по приказу Араме сопроводил его до отведенного племени району города. Там уже вовсю развлекался с пленными женщинами пьяный Партатуя. Всадник указал мальчику на пустующий дом, в котором он мог разместить свои награбленные вещи и переночевать сам.
Войдя в дом, мальчик удивился его размерам и убранству. Большие окна, высотой в человеческий рост, в срубленном из дерева доме наполняли комнату теплым, солнечным светом. На полу были ярко-алые пятна крови, но тел не было, как не было ничего ценного. Витая лестница вела на второй этаж. Там находилась спальня. Мазсе кинул свой мешок с драгоценностями на пол, возле перинного лежака. И сам растянулся на мягкой кровати. Тело его ныло, а мышцы болели, он, словно заколдованный, погрузился в сон.
Ему
