От дерева и то было больше проку. Как же до этого дошло? Он растерянно посмотрел на незнакомку и спросил:
– Это поэтому ты пошла на демонстрацию? Потому что тебя выгнали с работы?
Она кивнула.
– Не совсем. Я занималась конструированием уникальных плат для решения самых разных задач, в том числе и для обеспечения работы искусственного интеллекта. У меня была маленькая фирма, заказов хватало. А потом служители решили, что моя деятельность имеет признаки экстремизма, и я потеряла лицензию.
– Экстремизма? Ты что, делала бомбы?
Вика уселась за стол и по-хозяйски налила себе кофе.
– Нет, я не делала бомбы. Но мои навыки и оборудование вполне позволяли заниматься изготовлением устройств для детонации взрывчатки.
– И что, у тебя были такие заказы?
Девушка махнула рукой.
– Нет, конечно. Это идиотское постановление о запрете выпуска нестандартных микроэлектронных схем нужно совсем не для борьбы с экстремизмом.
– А для чего оно нужно? – с интересом спросил Павел.
– Для того, чтобы максимально снизить вероятность возникновения новых компаний, которые бы составляли конкуренцию государственным гигантам вроде «Фаст-Бургер Авто-повар».
– А я слышал, что это делают для того, чтобы увеличить количество рабочих мест. Это целевая программа, из-за которой меня тоже уволили.
Беспокойная расхохоталась.
– Ты что, правда в это веришь? Да правительству плевать на рабочие места. Во всем мире сворачивается производство, целые города стоят заброшенные. Рождаемость постоянно падает. Люди сидят без работы на пособии, и я только одного не понимаю – откуда берут на него средства?
Павел удивленно качал головой, слушая ее гневную тираду. Вика продолжала:
– Люди постоянно выходят на улицы с протестами, их хватают и увозят неизвестно куда, пока остальные наблюдают за этим беспределом. Шоу “Беспокойные” – это самый отвратительный заговор в истории. Правительство делает что пожелает прямо у всех на виду!
Она замолчала и отвернулась. Павел видел, что бунтарка снова злится – от бессилия, от несправедливости. Он тоже чувствовал смятение – в ее словах была голая правда, и ее кости теперь всегда будут торчать прямо из экрана телевизора. Он понимал, что своим рассказом Вика безвозвратно разрушила весь его привычный уклад. Подождав, пока она немного успокоится, он спросил:
– И что же нам теперь делать?
Девушка удивлённо посмотрела на него:
– Нам? Не знаю, что собрался делать ты, а я пойду искать следующее сообщение от Амис.
– Амис? Это кто?
Вика пожала плечами.
– Никто не знает. Амис организует акции протеста, она оставляет послания на стенах домов. Никто ее не видел.
Павел почесал в затылке.
– Я хочу с тобой. Все равно теперь мне покоя не будет.
– Не
