чей-то совершенно незнакомый прод запас, но по итогу, кроме общего смеха и искренних улыбок ничего более не возникало ни у одной из отдыхающих сторон.
– А может это просто детство? Яркость красок и любовь ко всему на свете? А на самом деле вокруг были самые обыкновенные люди? – мой внутренний скептик не умолкал.
– О нет, нет, нет! Люди, не имея ничего, имели странность делиться всем, могли разделить последнее, что у них было, и это не вымысел, это отнюдь не частный случай выборочных мест, это повсеместный образ жизни, сплочённость бытия, текущая по венам. Не уж то чтобы нам вновь научиться любить, ценить, уважать и к чему-либо стремиться, нам опять необходимо по колено, а то и по горло войти в болото, погрузиться по уши в дерьмо, чтобы после страдать, отмываться и штопая раны вновь обернуться «Человеком»?
– Красота!? – внезапно вперемешку с порывом ветра, шелестом ивы, воды и лёгкой поросли камыша донёсся чей-то голос.
– Да, похоже на то, – отвечая, я не спеша повернул голову и увидел знакомое лицо. Его обладатель был старенький дядя Паша, у него была повреждена и протезирована правая нога, он опирался на специальную трость, и нередко он останавливался и болезненно разминал сустав, скрежа вставными зубами.
– Вы-то чего не на процедурах?
– Да ну их козе в трещину! От них толку то. Мне сустав разминать надо, вот я и гуляю в своё удовольствие, – о боли шутил он.
– Да! А красоты здесь знатные! – кривясь, выпалил я, окидывая взглядом побережье. Ведь действительно, помимо непревзойдённых красот берег местами был беспорядочно заросшим, хоть водоём и являлся идеально чистым озером, что нежится в объятиях «Синегорья».
– Не отсюда надо любоваться! – энергично жестикулировал дядька, пережёвывая вместе с губами фильтр дымящейся сигареты, – туда вон надо топать.
– А там что?
– Там соседушка частные зоны, там берег выкупленный, падлы даже пляж общий огородили, теперь летом вход наверняка будет платный, зато чисто! – волнами эмоций вещал он, – а здесь же бл.., здесь никому ничего не надо.
– Погоди дядь Паш, но здесь же, даже на лодках моторных запрещено кататься мол, бензин и всё такое.
– Ну, так правильно! Это же заповедник! Правда, вот зачем сюда свиней пускают? Я не знаю.
Мы, не спеша, с перекурами беседовали и потихоньку направились обратно по аллеи, пешим шагом прямиком к обеду, а по пути мы поочерёдно обсуждали все искомые и извечные занозы, застрявшие как в государственном аппарате, так и в социальном устройстве нашего общего мира.
– Даже я старый и то ясно всё понимаю! Я даже предлагал правителям список мер, что облегчили бы некоторые моменты. И что?
– И что?
– С пьяным сугробом на новый год беседа куда
