ия птиц. Юная влюблённая парочка, целуясь, исчезла в арке дворика.
– Счастливые, – вздохнула Она. Нахлынула тоска.
Сегодня Ей стало окончательно ясно, что Она и ее Любовь никогда не смогут быть вместе. Опустошенная, Она села в кресло у раскрытого окна и бесцельно посмотрела вдаль.
Она чувствовала, что его любовь угасла, и всё, что Ей осталось – быть нелюбимой и принимать его жалость. Нелюбовь уже случилась, что-то менять было слишком поздно. Она понимала, что должна как можно быстрее отказаться от любой связи с ним, но при этом отгоняла мысли о расставании, сохраняя надежду редко, но все же видеться с ним, с Ее идеальным мужчиной, дышать с ним одним воздухом, ощущать его присутствие. Когда Он был рядом, и время, и события замирали, вернее, они просто переставали существовать. Он был центром Ее мироздания…
«Я больна им», – Она закрыла глаза, и слезы полились непроизвольно.
«Влажные предатели», – подумала Она.
Словно на картинке «до и после» Ее жизнь без Любви превратилась в отрешенное, блеклое существование. Слезы не прекращались. Ей захотелось раствориться каплей в небытии. Казалось, что только там Она найдет покой и освободится от изматывающей душевной боли, от постоянных, сжигающих мыслей о нем, от страстного желания ощущать его близость, от нервного ожидания звонков и сообщений…Только там оборвется эта пытка.
«Холодает», – Она поежилась от внезапного порыва прохладного воздуха.
Неожиданно перед ней возникла матовая полупрозрачная субстанция, переливающаяся лазурными оттенками, в странных, словно воздушных одеждах поверх бесформенных, волнообразно колышущихся очертаний. Эта субстанция не касалась пола, что казалось вполне естественным.
Ничто в этом явлении не удивило Ее, кроме усталых человеческих глаз, внимательно рассматривающих ее. Ей было неловко, и Она, неожиданно для себя, спросила:
– Чая хочешь? – так просто, словно Она всегда знала эту субстанцию.
Глаза субстанции расширились и посветлели. Перемещающаяся полупрозрачная лазурная бесформенность встрепенулась и стала похожа на привычного для глаз, скульптурного ангела. Он был красив.
– Ты – уникальная, так запросто развеселила меня! Наливай, я впервые буду пить чай, – рассмеялся он, и Ее снова окатило воздушной волной, но в этот раз теплой.
Она как-то сразу успокоилась и начала заваривать чай по правилам, внешне напоминавшим ритуал. В комнате было тихо. Они посматривали друг на друга. Ей совсем не хотелось разговаривать, да и Ангел, похоже, был занят своими мыслями.
Она пила горячий чай маленькими глотками. Ей вспомнилось, что Любовь никогда не пьет чай горячим, долго размешивает ложкой сахар, и ждет, когда он охладится прежде, чем отхлебнуть первый глоток.
На мгновение Она забыла о сидящем рядом Ангеле. Ангел, повторяя ее движения, пригубил чай из фарфоровой кружечки, расписанной маками, и задумчиво произнес:
– Все у вас на Земле одновременно и просто и сложно. Чай – лишь напиток, а чаепитие – целая церемония со своими законами.
Она не успела поддержать разговор о чаепитии, о важности этой традиции в различных культурах, о правилах заваривания чая, сервировки и многих других важных деталях.
Ангел, глядя в Ее заплаканные глаза, опередил вопросом:
– Ты что это такая печальная? Я могу помочь?
Она, отчаянно ухватившись за его предложение, без остановки выпалила:
– Я не хочу быть здесь… без Любви. Я хочу исчезнуть навсегда. Просто взять и исчезнуть, в сверхскоростную долю секунды сейчас – без боли, без остатка, бесследно, как будто и не было всего. Исчезнуть без хлопот и неудобств, чтобы душа освободилась и вновь расцвела, словно после весеннего дождя. Думаешь, можешь мне помочь? – выдохнула Она.
Ангел нахмурился, странно улыбнулся, хмыкнул и повел головой, именно повел, не кивнул, не наклонил, а повел ею, словно лошадь перед забегом:
– Оказывается, ты знаешь о том, что душа, освободившись, вновь расцветает после ухода, именно расцветает…, странно. Не случайно с первого мгновения мне стало тепло рядом с тобой, мой неожиданный, давно желанный подарок. – Она вопросительно посмотрела на него.
– Впрочем, тебе этого не понять, ты – не ангел, ты – человек…
В замешательстве Она пыталась найти верные слова, чтобы все-таки убедить его, Ангела, в правоте Ее желания уйти, исчезнуть, но он не стал дожидаться Ее аргументов и продолжил:
– Нет, не помогу я тебе исчезнуть. Коротать вечность – дело непростое. Скука одолевает неописуемая, а тут ты – чумовая, плаксивая, сложная, как чистый, освежающий глоток воздуха. Ты мне нравишься. Поживи еще этой жизнью, а там…посмотрим.
– Какой
