твоим преданным другом и слугой во имя Алмонсин-Метратона
Джозефус К.
Мистеру Саймону Орну,
Уильям-лейн, Салем».
Как ни странно, именно из этого письма Вард узнал о точном местоположении дома Карвена в Провиденсе, ибо никакие архивы не сохранили эти сведения. Находка оказалась вдвойне ценной, так как указывала на место, где Карвен поставил свой новый дом в 1761 году и где он стоит до сих пор. Вард отлично знал его еще из своих скитаний по Стэмперс-Хилл. Кстати, он находился совсем недалеко от его собственного дома, построенного чуть выше на холме, и принадлежал негритянской семье, занимавшейся стиркой, уборкой и чисткой дымоходов.
Вард был под большим впечатлением от находки, сделанной в далеком Салеме, которая дала ему доказательство того, чем это семейное гнездо было в истории его собственной семьи, и он решил немедленно по приезде обследовать его. Более загадочные куски письма он счел символическими и не обратил на них внимания, хотя и отметил с изумлением, что отлично помнит стих четырнадцатый в четырнадцатой главе Книги Иова: «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена».
2
Юный Вард возвратился домой в состоянии приятного возбуждения и всю субботу посвятил осмотру дома на Олни-корт. Этот дом, обветшавший со временем, никогда не был роскошным – обыкновенное деревянное строение городского типа в два с половиной этажа в стиле колониального Провиденса, с остроугольной крышей, широкой трубой посередине, великолепной резной дверью, над которой было окошко веером, с треугольным фронтоном и стройными дорическими колоннами. Он почти не подвергся переделкам, и Вард чувствовал, что подобрался совсем близко к страшной цели своих изысканий.
С негритянской семьей он был знаком, и Аза с толстой женой Ханной почтительно проводили его внутрь. Здесь перемен оказалось больше, чем можно было предположить, глядя на дом снаружи, и Вард посетовал, что уже нет доброй половины каминных украшений и резных шкафов, а великолепные деревянные панели и лепнина поломаны, замазаны, расцарапаны или заклеены дешевыми бумажными обоями. В целом он узнал гораздо меньше, чем ожидал, однако он удовольствовался волнением, которое испытал, стоя в стенах дома, принадлежавшего такому страшному человеку, как Джозеф Карвен. Его затрясло, когда он заметил, как тщательно стерта монограмма владельца со старинного медного дверного молотка.
С этого времени и до самого окончания школы Вард все время проводил за расшифровкой рукописи Хатчинсона и сбором сведений о Карвене. С расшифровкой у него ничего не получалось, но сведений у него вскоре скопилось довольно много, и много документов оказалось в частных архивах Нового Лондона и Нью-Йорка, так что он собрался в путь. Поездка оказалась очень продуктивной, ибо подарила ему письма Феннера с рассказом об экспедиции на ферму Карвена и переписку Найтингейла-Талбота,
