тотчас был возбужден. Она вернулась к стульям.
– Расскажите мне, мистер Моррис, в точности, о чем спрашивала эта женщина.
Албан приметил природную грацию ее движений, когда она подала ему пример и села, приметил легкий румянец на ее лице, вызванный тревожным желанием узнать, что он еще скажет ей. Он невольно любовался ею.
– Вы колеблетесь? – спросила она. – Разве миссис Рук сказала что-нибудь о моем отце, чего я не должна слышать?
– Нет, ничего подобного!
– Вы как будто конфузитесь.
Память учителя вернулась к прошлому – напомнила неуместную страсть его юности и жестокое оскорбление, нанесенное ему. Его гордость расшевелилась. Не делает ли он себя смешным? Пылкое биение сердца почти душило его. Он взял себя в руки и обратился к Эмили с непринужденной вежливостью светского человека.
– Прошу извинения, мисс Эмили. Если бы миссис Рук просто спросила меня, живы ли ваши родители, я приписал бы этот вопрос простому любопытству пустой женщины и ничего не подумал бы об этом. Но она сказала: «Может быть, вы можете сказать мне – жив ли отец мисс Эмили». Тут она остановилась и вдруг переменила вопрос таким образом: «Живы ли родители мисс Эмили?» Возможно, я делаю из мухи слона; но я подумал в то время (и теперь еще думаю), что она имела какую-нибудь особенную причину осведомляться о вашем отце, и не желая по каким-то причинам, чтобы я приметил это, переменила вопрос так, что включила в него и вашу мать. Не находите ли вы это натянутым включением?
– И как вы ответили ей? – спросила Эмили.
– Я не мог доставить ей никаких сведений.
– Позвольте мне сообщить вам эти сведения, мистер Моррис. Я лишилась своих родителей.
– Давно ли умер ваш отец?
– Около четырех лет, – ответила девушка. – Это был самый великодушный человек на свете; миссис Рук, может быть, спросила о нем из признательности. Может быть, он был добр к ней когда-то – и она помнит это с благодарностью. Как вы думаете?
Албан не мог согласиться.
– Чем более я думаю об этом теперь, тем более мне кажется, что она ничего не знает о вашей семейной истории. Скажите, а когда умерла ваша мать?
– Так давно, – ответила Эмили, – что я даже не помню. Я была в младенчестве в то время.
– А между тем, миссис Рук спросила меня – живы ли ваши родители. Одно из двух, – продолжал Албан, – или тут есть какая-нибудь тайна, которую мы не можем надеяться узнать теперь, или миссис Рук говорила наудачу, чтобы узнать: не родня ли вы какому-нибудь мистеру Брауну, которого она когда-то знала.
– Кроме того, – прибавила Эмили, – следует вспомнить, что моя фамилия очень распространенная, и легко можно ошибиться. Мне хотелось бы узнать, точно ли о моем милом отце думала она, когда говорила с вами. Как вы думаете, могу я это узнать?
– Если миссис Рук имеет причины скрывать, я думаю, что вы ничего не узнаете, – если только не озадачите ее чем-нибудь.
– Как вас понять, мистер Моррис?
– Мне пришел
