style="font-size:15px;"> И вдруг возвращается Ирина… Люди в селе, затаив дыхание, стали ждать развитие событий. Каждый будто боялся пропустить главную сплетню, и все друг у друга выспрашивали есть ли новости. Самые знающие, соседи Петра Сергеевича, с упоением рассказывали о встрече, которая произошла накануне. Ах, с каким же интересом они слушали их разговор прижавшись к забору…
Зайдя в калитку, Ирина остановилась перед крыльцом на котором сидел председатель.
– А, блудница явилась..
– Здравствуй, папа. – нерешительно произнесла она.
– Я тебе больше не отец. И ты мне больше не дочь!
– Папа… – Ирина заплакала.
– Слезы утри. Пустое все это. Воровка и блудница, по-другому тебя и назвать нельзя. Это же надо! Стащила у отца ключи от сейфа, вытащила документы и деньги. Деньги, между прочим, я откладывал тебе на обнову. Думал, приодену девку, замуж можно будет выдавать. А теперь кому ты порченная нужна?
– Я не порченная. У нас ничего не было с Андреем, потому что он на мне так и не женился!
– А что так?
– По приезду в город, мы сразу сняли уголок у бабушки, дом которой опустел после смерти сына на фронте. Она сдавала комнаты. Подали заявление на роспись и перед этой самой важной для меня датой я застала его с соседкой, Галкой.
– Что, повторилась история? Теперь ты понимаешь, что Машка чувствует?
– Понимаю… Только в отличии от Маши я хранила себя до свадьбы! Не надо меня с ней сравнивать. Я не столь глупа!
– Глупа, еще как глупа! Но хотя бы в этом случае ты головой подумала. А дальше то что?
– А дальше ничего. Баба Катя, у которой мы комнату снимали, тоже это увидела и выгнала их обоих. Вот так я и осталась одна. Жила у нее, мыла полы на заводе, а домой было стыдно приезжать.
– А что сейчас вернулась? – усмехнулся отец.
– Баба Катя умерла, нашлись племянники, которые меня выселили. Вот и пришлось вернуться домой. Да и не могу я в городе жить. Папа, я устала, можно в комнату пройду?
Но отец перегородил девушке путь.
– В мой дом больше ни ногой! В сарае жить будешь. А к зиме что-нибудь придумаем. О, замуж пойдешь! – поднял он палец вверх. Однополчанин мой в соседнем селе, жену ищет себе. Говорит, девок свободных мало. А те, что есть, уже сосватаны. Вот и напишу ему.
– Папа, не надо!
– Надо, надо. Иначе, где же ты в зиму будешь?
Девушка зарыдала, но отец оставался непреклонен.
– Он не старый, ему всего 29 лет. Прошел войну, показал себя отважным воином. Ранение есть, в легкое, но жизни это не угрожает.
– Я не хочу.
– Ну значит и живи как овца в сарае до конца дней своих. Никто из местных на тебя не позарится после такого. А в дом не пущу. Наказание тебе за наш позор и материны слезы.
– Ну правильно, сейчас все Машку жалеют, а я плохая. – пыталась она съязвить.
– А ты
