на известное разграничение Л. С. Выготского, определившего в свое время область собственных исследований как «вершинную психологию» (психологию сознания), которая противостоит двум другим – «поверхностной» (теории поведения) и «глубинной» (психоанализу) (цит. по: [96, с. 179]).
В цитируемой работе Л. Ф. Обуховой, на наш взгляд, содержится ответ на вопрос, почему проблема развития социальной компетентности подростка и юноши почти не поднималась в советской психологической науке несмотря на то, что отечественная детская, возрастная, педагогическая психология, а впоследствии и психология развития уделяли проблеме психологии юношеского возраста огромное внимание.
Причина якобы невнимания отечественных психологов к проблеме социальной компетентности юношества связана не только с упомянутым выше противопоставлением, заявленным одним из основоположников советской психологии. Дело здесь в понимании сущности развития. Упрощая, можно сказать, что концепция Л. С. Выготского и всей, советской возрастной психологии, построенной в рамках его школы, основывается на идее активности субъекта. Субъект сам присваивает (или не присваивает) нечто из культурно-исторического контекста, из социальной ситуации, сопровождающей его развитие, из общения со значимыми другими. Среда и наследственность выступают лишь условиями развития. Развиваясь, индивид преобразует эти условия, преодолевает их, воздействует на них самим процессом своего развития.
В американской и западноевропейской традиции изучения социализации ведущим является представление о том, что социум навязывает индивиду себя, а субъект развития в общем-то пассивен. Он лишь реагирует на стимулы среды. Л. Ф. Обухова отмечает, что, с точки зрения Л. С. Выготского, все современные ему зарубежные теории описывали ход развития как процесс трансляции социального к индивидуальному, т. е. от общества с его нормами и ценностями к индивиду, изначально способному лишь на биологическое, природное существование. Поэтому неудивительно, что центральной проблемой всех без исключения теоретических построений в американской и западной психологии развития до сих пор остается проблема социализации, понимаемая прежде всего как активность индивида, направленная на социальную адаптацию.
Направления американских и западноевропейских исследований формировались под влиянием наиболее значимых концепций, на которых мы остановимся ниже.
Сопоставление генетического и социального влияния на социализацию имеет свою традицию. К этой традиции относится прежде всего концепция Арнольда Гезелла [164]. Периодизация, построенная Гезеллом, и его обоснования базируются на известном лонгитюде, проведенном в Йельском университете. Выводы Гезелла сводятся к тому, что доминирующим фактором социализации является фактор внутренний (биологический и/или генетический). По Гезеллу, ребенок предопределен, и влияние внешней социальной среды, даже родительского окружения, оказывается минимальным.
