псина бежала за ним, не отставая. Он пару раз швырял в нее ветки, но это не помогло. Потом глянул через плечо – пусто. Нет никого. Он один.
На полпути услышал, как где-то за его спиной – где-то очень далеко – тонко завизжала пилорама. Посмотрел на часы: на лесопилке начался рабочий день.
В левом глубоком кармане брезентового дождевика две запасные обоймы к «стечкину». Сам «стечкин» в правом кармане. Кровник сует туда, в брезентовую тьму свою руку и пистолет послушно тыкается ребристой рукоятью в ладонь. Он бросил только бронежилет: сложил его аккуратно и спрятал в кустах. Все остальное с собой. И еще один небольшой непромокаемый пакет во внутреннем кармане дождевика. Кровнику очень импонирует то, что у него есть этот пакет. Сейчас днем, при солнечном свете он гораздо полезнее чем… чем все остальное, что у него есть. Все остальное – это кейс, маскхалат, кобура, планшет с картой, подсумки со всем своим содержимым, и даже автомат со сложенным прикладом и десятком гнутых оранжевых рожков. В идеале неплохо бы разжиться рюкзаком. Но пока – все это в мешке. Кровник перетряхнул его пару раз, чтобы острые углы не давили в спину и удовлетворенно отметил, что, несмотря на то, что мешок разбух, предметы, находящиеся внутри выпирают совершенно неузнаваемыми силуэтами. Кажется, что он тащит мешок с крупными баклажанами. Или это только ему так кажется?
Пять минут быстрой ходьбы. И снова – бегом марш.
Кровник смотрел в бинокль: аэродром.
Примерно это он и ожидал увидеть. Сколько раз он наблюдал подобное в высокоточную оптику? Не счесть. Меняются только рожи и пейзажи, а аэродромы нет… Вырубил в джунглях просеку, воткнул в пустыне палку с полосатым носком – пожалуйста… приземляйся, взлетай. Аэродромы-близнецы. Перенеси его сейчас в Лаос или Колумбию или еще куда, никто и не заметит подмены: сарай в красно-белую полоску с большой антенной на крыше, короткая взлетно-посадочная полоса больше похожая на пустое футбольное поле за деревней. Пустое… А вон и деревня…
Кровник увидел давно не крашеные, крытые почерневшим от времени шифером разборные «бамовские» дома. Ему доводилось бывать в таких. Жуть полная. Рассчитаны максимум на пять лет эксплуатации. Живут в них лет по двадцать. Полы вздыбились, потолок с каждым днем все кривей, в щели задувает ветер. Есть еще один сюрприз – ядовитый фенол в стенах. Его доблестные строители без всякой задней мысли использовали для утепления. У них тут и детсад, скорее всего, в таком же домике. Детишки, наверное, аж зеленые…
Кровник услышал бодрую музыку в отдалении. Нащупал многократными линзами какое-то шевеление. Он внимательно рассмотрел два сдвинутых автомобильных прицепа, на которых несколько мужиков мастырили что-то вроде сцены с трибуной. Музыка прервалась так же внезапно, как началась, и Кровник увидел какое-то тело в зеленом пальто. Тело что-то радостно вещало в микрофон, но сюда долетало только неразборчивое бубнение. Потом зеленый исчез, и снова заиграла ритмичная музыка. Марш? Диско? Не разберешь…
Митинг что ли? Он увидел, как мужики поднимают веревками и укрепляют за трибуной часть декораций. Какая-то женщина стала подавать на сцену большие латинские
