ерен в том, что эта книга необходима. В первую очередь потому, что большая часть работ, посвященных феномену переноса, написана аналитиками, последователями Фрейда, которые придерживаются рамок психоаналитической теории и психоаналитического метода. В основном эти сочинения предназначены для «внутреннего потребления»; их авторы используют абстрактный язык и большое количество научных терминов. Я ценю эти труды. Наверное, психоаналитиков школы Фрейда ощущение переноса интересовало меньше, чем его объяснение в терминах общей метапсихологической теории, и профессиональные психотерапевты могут извлечь пользу из таких исследований, не разделяя теоретических воззрений их авторов.
В этой книге я обращаюсь к реальным переживаниям, которые составляют неотъемлемую часть проявлений человеческой психики, к чувствам, страданиям, страстям и запретам, в частности, возникающим во время встречи с аналитиком. Я надеюсь, что эта книга будет доступна как профессионалу, так и любому образованному читателю и поможет понять вклад в терапевтический процесс тех явлений, которые называются «перенос» и «контрперенос».
Таким образом, моя цель состоит в том, чтобы попытаться донести до читателя ощущения, которые возникают при взаимодействии аналитика и пациента, или, по крайней мере, те ощущения, которые часто возникали у меня самого. Я затрагиваю и повседневные проблемы, связанные с работой аналитика, и архетипические аспекты, относящиеся к глубинной психологии, открытой К.Г. Юнгом, которые выходят далеко за рамки «банального» поведения отдельной личности.
Исходным материалом для этой книги послужил курс лекций; в ней сохранился их свободный, неакадемический стиль и тон. Главная цель книги вовсе не в том, чтобы профессионально указать на то, «как справляться с проблемами переноса», и не в исчерпывающем обзоре разных теоретических воззрений в отношении современной глубинной психологии. Напротив, я сосредоточился на психологических тонкостях человеческих отношений, которые проявляются во время любой встречи, особенно если речь заходит об аналитическом процессе, когда эти отношения становятся очень глубокими.
Я хочу выразить благодарность моим пациентам, которые дали разрешение на публикацию своего материала. Я предусмотрительно исключил или изменил все подробности, не имеющие прямого отношения к затронутой теме. Я благодарен также аналитикам, обучавшимся в свое время в институте К.Г. Юнга в Цюрихе, а также всем слушателям моих лекций в Бразилии, Германии, Израиле и США, чьи меткие замечания на моих лекциях и семинарах наводили меня на размышления и были весьма полезны для прояснения некоторых моих идей.
Особую благодарность я выражаю Элеонор Мэттерн за ее чуткое и очень ценное для меня сотрудничество при подготовке этой книги к публикации.
Введение
В юнгианской практике и юнгианской литературе уделяется сравнительно мало внимания психологическим отношениям аналитика и пациента, несмотря на их важную роль в любом терапевтическом процессе. Единственным исключением в этом отношении является лондонская школа аналитической психологии, родоначальником которой был Майкл Фордхэм. Профессиональные интересы последователей этого направления были сосредоточены на изучении и интерпретации отношений, называемых переносом и контрпереносом[1]. Кроме того, в начале 70-х годов ХХ в. в Берлине были опубликованы результаты исследований по этой теме юнгианских аналитиков[2]. Но в основном юнгианских психологов значительно больше интересует материал, в котором проявляется содержание бессознательного (сны, рисунки и т. п.), чем отношения аналитика и пациента.
Отчасти это можно объяснить тем, что, вероятно, после своего разрыва с Фрейдом в 1912 г. Юнг считал, что отношения переноса не имеют особого значения. Можно найти несколько его высказываний, которые, казалось бы, свидетельствуют о том, что он вообще отрицал важность этого феномена. В основном эти его взгляды нашли отражение в лекциях, прочитанных в Тавистокской клинике в Лондоне в 1935 г. Там, в частности, говорится:
Перенос всегда является помехой; он никогда не приносит пользы. Вы лечите вопреки переносу, а не благодаря ему…
Есть перенос или нет, он никак не влияет на процесс лечения… Если переноса нет – даже лучше. Вы все равно получаете тот же самый материал. Вовсе не перенос дает возможность пациенту продуцировать материал; весь материал, который только можно пожелать, содержится в сновидениях. Сны дают все, что необходимо[3].
Здесь Юнг явно перегнул палку, в чем можно убедиться, познакомившись с его более поздними и более объективными высказываниями. Действительно, мы вскоре убедимся в том, что перенос может непосредственно влиять на сны, если не на их содержание, то, по крайней мере, на способ их интерпретации и интеграции послания, которое в них содержится.
Замечания Юнга в Тавистокских лекциях следует понимать в их контексте. Он хотел продолжить обсуждение материала сновидений и его амплификацию,
См.: Michael Fordham, “Notes on the Transference” in M. Fordham et al.,
См.: R. Blomeyer and Hans Dieckmann, “Die Konstellierung der Gegenubertragung beim Auftreten archetypischer Traume”.
Jung, “The Tavistock Lectures” in
