вещи в чернолесском зверином стиле. Только в VI в. до н. э. чернолесские вещи сменяются собственно скифским набором предметов, и только в V в. до н. э. чернолесский погребальный обряд начинает меняться на захоронение в катакомбах, которое стало основным обрядом у скифов в IV в. до н. э. Но Тереножкин, в отличие от Гракова, не признаёт единства «чернолессцев» и скифов. Чернолесскую культуру он называет всего лишь скифообразной, не пытаясь даже объяснить, каким же это образом она смогла вобрать в себя скифские черты за целую сотню лет до того, как сами скифы оказались на Тясмине. Его не смущает, что первые скифские захоронения распространяются на восток от Днепра, а не на запад от Волги, как следовало бы ожидать, и что в степи вообще отсутствуют какие – либо археологические признаки массового передвижения скифов из-з Волги. На всё это он закрывает глаза, не желая видеть своих ошибок. Однако древние письменные источники и археологические материалы на них упорно указывают.
Чернолесская культура сформировалась в ареале белогрудовской культуры, которую она сменила в середине VIII в. до н. э. В свою очередь белогрудовская культура была сформирована «комаровцами», пришедшими в бассейн Тясмина в конце XI в. до н. э. из Прикарпатья и Поднестровья. Обычно чернолесская культура рассматривается как продолжение белогрудовской, но Березанская, изучив их совместные памятники, высказывает мысль о частичной смене белогрудовского населения новыми племенами [13]. На это указывает широкое распространение у «белогрудовцев» неизвестных прежде форм керамики, некоторых орудий труда, вооружения, характера домостроительства и обряда погребения, которые ведут своё происхождение из Трансильвании и Молдовы – территории культуры фракийского гальштата. Если исходить из наблюдений Березанской, то нетрудно придти к выводу, что в основе скифской культуры лежит культура фракийского гальштата, которая возникла в Карпато – Дунайском регионе после появления здесь на рубеже XI–X вв. до н. э. совершенно нового населения, занявшего территорию Прикарпатья, Трансильвании, Северо – Восточной Венгрии, Юго – Восточной Словакии, Приднестровья и Прутско – Сиретского междуречья [85]. Как раз это население итальянские археологи отождествляют с кочевниками, вторгшимися в середине II тыс. до н. э. из Центральной Азии в Индию, и как раз этих кочевников «Книга Велеса» в точном соответствии с временем и местом приводит из Индии к Карпатам, сообщая, что здесь они стали называться скифами33.
В отличие от «Книги Велеса», относящей скифов к славянам, лингвисты считают их иранцами и в качестве доказательства приводят в скифском языке иранские элементы. Но, во – первых, текстов на скифском языке эпиграфика Северного Причерноморья не даёт, а те 200–250 слов разной степени достоверности в греческих надписях со скифской ономастикой [135] бесспорными примерами языка служить не могут. Во – вторых, в греческом написании славянская речь является плохо узнаваемой34. В-третьих, наличие иранских
