дорогая. Всё будет хорошо.
Мелисса слышала каждое слово. Она шла на кухню за молоком для Норы и печеньем для близнецов, но вовремя остановилась. Глаза снова защипало. Она утерла рукавом наворачивающиеся слезы, горько улыбнулась и вошла на кухню.
– Нора хочет молока, а близнецы – печенья.
Она тихо взяла всё необходимое и пошла наверх. Девушка знала, что дальше будет только хуже. И может пора уже подумать о том, чтобы уйти раньше? Может не стоило дожидаться этого позора всего семейства? Если она убежит, Руфус не сможет объявить при всех, что она изгнана и не опозорит тётю и дядю.
Поглощенная мыслями, она запнулась о последнюю ступеньку и чуть не выронила всё, что несла в руках.
– Детка, ты в порядке? – услышав шум, подала голос снизу тетушка Мэй.
– Да, всё хорошо, запнулась просто.
Мелисса пошла дальше в комнату, откинув все мысли. Она знала, что, скорее всего, каждый в этом доме уже думал о варианте, который ей только что пришёл в голову. Но никто его не озвучивал – тетя с дядей из осторожности, а мелкие – просто потому, что они маленькие ещё и их всё равно никто не будет слушать.
В комнате Мелиссы царил бардак. Стоя на пороге своей же комнаты, девушка с подносом в руках смотрела на необычную картину. Нора разъяренная, морща нос, с растрепанной головой стояла на кровати и рычала негромко. В нескольких метрах от нее стояли Расс и Росс, немного удивленные.
– Так, мне еще тут спать, между прочим! – Мелисса нарочито сурово нарушила тишину.
Нора села и улыбнулась, поправляя растрепавшиеся косички. Близнецы бросили подушки на пол:
– Это она начала! – с притворной обидой воскликнул Расс.
Нора опять оскалилась:
– Да что ты такое говоришь, выхухорь блохастый… – и вместе с этими словами, запустила в брата небольшой, но плотной подушкой четко в лоб.
– Нора, прекрати, – Мелисса поставила поднос на столик, рядом с кроватью. – Давайте ешьте, время перекусить, – девушка повернулась к маленькой девчушке, поправляя прядку волос, свалившуюся на нос. – Не обзывайся на брата.
Братья тихо посмеивались, похрустывая овсяным печеньем. И было от чего. Малышка Нора никогда не сдерживалась, говорила всё, что думала. И, по правде говоря, никто особо ее за это не наказывал и не ругал, только пальцем грозили и все, потому что младшая всегда знала, когда и что она могла сказать, и, главное, когда надо было остановиться. Она вообще смышленая была.
– Мелисса, мы в город пойдем? – вдруг спросил Росс, вытирая рукавом молоко с лица.
– Не знаю, Росс, я не хочу. Осталось совсем немного времени, лишний раз туда ходить и светиться не хочется.
– Долго ты будешь сидеть затворником? – Нора начала старую песню. – Ты крутая, тебе нечего бояться. Почему ты тут прячешься?
– Милая, давай не бу…
– А когда мы будем? – уже не выдержал Расс, он был самым сдержанным, молчаливым среди них всех,
