и… О, чудо! Вася перестает пить.
Все счастливы, но недолго, так как, едва у них высыхают слезы радости, жена с мамой с двух сторон набрасываются на Васю: Он же теперь трезвый, поэтому должен содержать семью, помогать матери, растить детей… Короче, заниматься всеми теми взрослыми делами, которыми он никогда не занимался. Плюс контроль: не дай бог встретит кого из бывших дружков, и те его напоят.
А Вася не хочет и не умеет быть взрослым, и чтобы им не становиться Васе достаточно начать пить, что он и делает вскоре после того, как испытывает на себе невыносимость трезвого бытия.
Забавней всего в этой ситуации то, что васина трезвость не нужна ни ему, ни маме, ни жене. Для него алкоголизм кроме всего прочего стал оправданием инфантильности. Мама, не имея собственной жизни, живет вместо Васи, думая, что живет ради него. В результате у них образовалась стойкая невротическая связь: Из-за того, что мама делала вместо Васи чуть ли не все, что он должен был делать сам, ему не понадобилось взрослеть. Не научившись быть взрослым, он фактически превратился в нуждающегося в уходе инвалида. А так как только забота о Васе придает маминой жизни смысл, мама под видом заботы о сыне делает все, чтобы Вася оставался инфантильным существом.
Жена тоже вышла за Васю лишь потому, что жизнь с ним гарантировала ей бурю эмоций, без которых ее жизнь была бы для нее невыносимо пресной. И перестань вдруг Вася пить, ее мазохистское семейное счастье накрылось бы медным тазом.
Поэтому мама с женой, не сговариваясь и не осознавая этого, делают все возможное, чтобы Вася вновь запил. К счастью, их старания обычно бывают успешными.
Что в такой ситуации делать? Заниматься собой и своими проблемами. Маме нужно научиться жить своей жизнью. Жене – получать удовольствие не только от страданий. Что же до Васи, то он начнет взрослеть лишь тогда, когда жизнь его к этому вынудит, если, конечно, не предпочтет провести остаток жизни в качестве бомжа. В любом случае это его жизнь, его выбор и его проблемы. А любая самоотверженная попытка жены или матери его спасти будет лишь своего рода оправданием отказа работать над решением своих проблем.
Моя мама не пила вообще – она не переносила алкоголь. Папа пил не часто, но шумно.
В первый раз я напился в 8 классе. После этого выпивал где-то раз в месяц. Пик моего пьянства пришелся на времена горбачевского сухого закона, так как выпивка тогда была источником не только опьянения, но и азарта – каждый глоток алкоголя был символичным посланием на хуй еще советской власти, которую я не люблю с тех пор, как начал более или менее задумываться о жизни. Купить бухло тогда, наверно, было проще, чем сейчас. В радиусе 5 минут ходьбы от моего дома было 3 квартиры, где водка продавалась круглосуточно. Такси в Аксае не было, и мы обращались за вином к работникам железной дороги. А еще мы использовали «пароль». Мобильников тогда не было,
