знакомства. Магический талант Веры не позволял мне пользоваться в ее присутствии личинами и прочими волшебными средствами маскировки – девушке всегда удавалось видеть мою истинную сущность. Впрочем, и ее колдовские штучки-дрючки по затуманиванию мозгов мужчинам на меня не оказывали совершенно никакого влияния. Наши отношения были предельно открытыми и честными: любовь любовью, но в свободное от чувственных утех время каждый волен был заниматься своим делом и не в праве совать нос в дела любимого человека.
Так продолжалось почти год. Однако потихоньку в мудрой головке моего Верунчика зародился и начал созревать хитроумный план по охмурению с последующим засовыванием под каблучок гордой птицы по кличке Коршун. Мое обостренное воровское чутье сразу же насторожили невинные на первый взгляд, якобы шутливые разговоры любовницы о том, как бы неплохо было придать нашему союзу официальный статус, завести детишек, обустроить совместное хозяйство. Согласитесь, это просто смешно – тащить под венец человека, вся сущность которого не терпит даже малейшего посягательства на личную свободу? Наверное, такова натура любой, даже самой продвинутой особы женского пола – целиком и полностью обладать и считать своей законной собственностью все, что вольно или невольно угодило в их цепкие ручонки.
После нескольких подобных разговоров я не стал дожидаться момента, когда наша совместная жизнь превратится в невыносимый кошмар, а собрал свой нехитрый скарб и, на манер воспитанных жителей туманного Гаттерланда, потихоньку, без лишних объяснений и ненужных сцен прощания покинул наше обжитое гнездышко. Я отступил на заранее подготовленные позиции – уютную однокомнатную квартирку на другом конце столицы, к тому же без жалости и сожаления выбросил в мутные воды Реи все мобильные телефоны, по которым Вера могла со мной связаться…
Когда девушка приблизилась к нам на расстояние тридцати метров, мне стало абсолютно ясно, что прошедшие со дня нашего расставания годы никак не отразились на моей внешности – я был опознан. Не нужно быть профессиональным психоаналитиком, чтобы прочитать на лице моей отставной любовницы, какая эмоциональная буря поднялась в ее душе. Сначала от удивления ее брови полезли вверх, а глазки стали в два раза крупнее своего обычного размера. Затем кривая улыбочка исказила ее красивое личико – вот и появился случай воплотить в жизнь все те ужасные планы мести, которые она доверяла лишь единственной подруге – мокрой от слез подушке. Наконец личико ее разгладилось, стало спокойным, даже равнодушным – а, плевать на изменника, не стоит он моих душевных мук и переживаний, пусть живет, если совесть позволяет.
Признаться, у меня отлегло от сердца. Я всегда знал, что моя Вера, несмотря на крутой нрав, – существо мягкое и пушистое внутри, то есть весьма доброе, великодушное, способное понять и простить. Может быть, и не понять, но простить уж точно.
Подойдя вплотную к нашей компании,
