Алибек-Хаджи. Асламбек Тапаевич Тугузов

Две могучие силы сопоставлены в поэме – Российская империя с её офицерством, чиновниками, толпой гражданских и вожди разгромленного восстания. Описание повешения чеченских повстанцев по своей эпической живописности напомнило мне знаменитую картину Василия Ивановича Сурикова «Утро стрелецкой казни». Та же подробность деталей в изображении места казни. Та же точность характеристик каждого из участников события – от высокого начальства до обречённых на смерть. И то же отсутствие уничижающих оценок, кроме разве что «заблудших голышей», негодяев, которых уговорили «надеть перчатки палачей». Всё очень похоже. Но в отличие от великого русского художника, полотно которого передаёт всё-таки ужас богооставленности народа перед лицом царя-антихриста, чеченский поэт как бы с высоты орлиного полета озирает происходящее взором не судьи, а честного свидетеля.