взгляд это был обычный человек. Что-то в нем незаметно притягивало и располагало к себе, так что мы быстро стали друзьями.
– Серега, – протянул он руку. Рукопожатие было крепким, что говорило о твердости характера. Вообще, по тому, как выглядел этот человек, я заключил, что он отличается от всей компании, и было странно, что он тут делает.
– Как дела?
– Нормально. Пьешь? – сказал я, протягивая ему бутылку портвейна.
– Нет, – он даже поморщился.
– А что так?
– Не хочу помогать Западу.
Мне стало интересно. Что же он – из «идейных»?
– При чем тут запад?
– А они у нас и так уже весь народ споили. У них цель такая.
– А в СССР что же – не пили?
– Пили, но меньше.
Я рассказываю своему новому знакомому о своей мечте снять кино. К моему удивлению, он не стебается над моей идеей-фикс, как большинство ранее встреченных мною людей.
– У каждого человека должна быть мечта. Твоя вполне нормальна, – отвечает он на мой немой вопрос.
Странный, странный человек этот Сергей.
Мы долго говорим с ним. Он рассказывает, что он москвич, но москвичей не любит, а на вопрос – чем он занимается, ответил, что учится в строительном ПТУ. Почти как Венедикт Ерофеев. Мне интересно, как он попал в эту компанию. Его ответ был довольно уклончив, но я понял, что он ищет людей для какой-то политической организации, борющейся с властью.
Мне становится очень интересным наш разговор, потому что я сам давно искал какую-нибудь возможность для того, чтобы что-то изменить в нашей стране, положение в которой мне активно не нравится.
Через какое-то время после начала нашего разговора мой новый знакомый уже успел выпить, несмотря на свои заверения в идейной трезвости, а я уже давно был пьян. Естественно, разговор, а затем и спор наш разгорается все сильнее и сильнее. У нас в стране любят поспорить на темы, связанные с будущим России, искать рецепты ее спасения и поднятия с колен. Особенно часто (да, практически всегда) спорят на эти темы, приняв на грудь. Справедливости ради стоит сказать, что дискуссии эти практически вечны и нисколько не изменились за последние двести лет, начало их можно отыскать еще во времена западников и славянофилов – и всегда эти споры заканчивались и заканчиваются ничем. Впрочем, это не мешает нам снова и снова начинать долгий и тягомотный разговор «за жизнь» и с пеной у рта доказывать своему оппоненту практически то же самое, что он также истово пытается доказать тебе.
К слову сказать, очень часто в таких обсуждениях всплывает понятие «патриот». Конечно, оно уже давно затаскалось по митингам и дем. газеткам, но необходимо все же отметить, что само слово «патриот» никогда
