style="font-size:15px;"> – Главное, чтобы мы оставались теми, кто мы есть, такими, какими нас воспитали родители, чтобы соответствовали тому, что в нас заложено.
– Как было у берегов Сирии? – сменил тему отец.
– Нормально. Парня одного чуть не потерял, но обошлось. Не простил бы себе!..
– Андрей, это неизбежно. Командиру иногда приходится посылать подчиненных на смерть. Такова твоя работа. Учись не раскисать. Если гибнет твой товарищ, сохрани о нем достойную память. Когда надевали погоны, мы клялись не щадить жизни. А ты просто не можешь забыть гибели Сашки Ветрова в Парагвае.
– Нет. Я не могу простить себе, что сил не нашел, не смог вытащить его тело.
– Он моряк, мы с тобой тоже, – хмуро заметил отец. – Для нас пучина всегда была нормальной могилой. Тогда ты был ранен, но все-таки сумел спасти девушку. Тоже раненую!
– Если бы она погибла, то я не смог бы объяснить этого ее родителям, – сказал Андрей и вздохнул. – У нее в родне не было ни сухопутных военных, ни моряков.
– Ты больше не встречался с ней? С этой девушкой, Марией? – снова сменил тему отец. – После того раза?..
– Вообще-то это военная тайна. – Андрей улыбнулся.
– Что, все-таки встречался?
– В прошлом году я был в командировке, помнишь?
– Это когда вы ходили к берегам Африки, да?
– Да. Но мы ходили не столько к берегам, сколько именно по ним. У нас был приказ ее вытащить, вот мы и гонялись там как сухопутные.
– Вытащили?..
– Обижаешь, папа!
– Не зарывайся, сынок. Не надо. Удача – девка капризная. Если ее дразнить, то она тебе может и фигу показать. Ладно, больной, отдыхай, а мне пора. У нас сегодня встреча с ребятами с нашей лодки.
– Привет ветеранам, папа! Ты только смотри там, не очень налегай на коньяк.
– Но-но! – Отец сделал чересчур уж серьезное лицо. – Указывать старшему по званию? Не позволю!
– Пока, старший! – заявил Андрей и улыбнулся, поняв, что настроение у отца все же улучшилось.
Он проводил взглядом спину старого моряка, уже довольно сутулую, отметил, что и шаг Истомина-старшего был уже далеко не так тверд, как когда-то на палубе подводного ракетного крейсера. Стареет морской волк, это очевидно. И процесс этот для него очень болезненный. Андрей закрыл дверь. Он знал, что отец не любил сантиментов, всяких там провожаний до ворот или до лестницы. Даже долгих взглядов, брошенных вслед, терпеть не мог.
Из коридора донеслось четкое:
– Здравия желаю, Владимир Иванович!
Андрей подумал, что отцу встретился кто-то из знакомых. Это же госпиталь, тут всегда лежит много отставников.
Истомин собрался было пойти погонять шарики, но тут дверь без стука отворилась. Он обернулся и увидел своего командира.
