плачешь на вечеринках?
– Видимо, когда ты на них присутствуешь. А поскольку на других я не была…
Снова иду к двери и открываю ее.
– Тереза, – говорит он настолько мягко, что я почти не слышу.
Его лицо расплывается. Комната снова начинает плясать, и я хватаюсь за полку рядом с дверью.
– Все в порядке? – спрашивает он.
Я киваю, хотя меня начинает тошнить.
– Может, присядешь на пару минут? А потом дойдешь до остановки.
– Я думала, никому нельзя находиться в твоей комнате, – говорю я и сажусь на пол.
Я икаю, и он немедленно предупреждает:
– Если собираешься блевать в моей комнате…
– Наверное, мне просто нужно попить воды – говорю я, пытаясь подняться.
– Возьми, – говорит он и кладет мне руку на плечо, не давая встать.
Передо мной – красная кружка.
Я морщусь и отталкиваю ее.
– Я сказала воды, а не пива.
– Это вода. Я не пью.
Из меня вырывается что-то между вздохом и смехом. Не может быть, чтобы Хардин не пил!
– Смешно. Ты же не собираешься сидеть тут и со мной нянчиться?
Мне просто хочется остаться в одиночестве. Опьянение отступает, и мне стыдно за то, что наорала на Хардина.
– Ты делаешь меня хуже, – не совсем осознанно бормочу я.
– Это плохо, – говорит он серьезно. – Да, я собираюсь сидеть тут и нянчиться. Ты пьяна впервые в жизни, а кроме того, у тебя есть привычка брать мои вещи в мое отсутствие.
Он садится на кровать, подогнув ноги. Я встаю и беру кружку с водой. Делаю большой глоток, чувствую привкус мяты на ободке и не могу не гадать, каковы губы Хардина на вкус. Но когда вода в желудке смешивается с алкоголем, мне становится не до этого.
«Господи, никогда больше не буду пить!» – обещаю себе, сидя на полу.
Через несколько минут Хардин снова начинает:
– Можно, я задам тебе вопрос?
По выражению его лица понимаю, что лучше сказать «нет», но комната продолжает качаться. Думаю, что, может, смогу быстрее протрезветь во время общения, поэтому отвечаю:
– Конечно.
– Что ты собираешься делать после колледжа?
Я удивленно гляжу на Хардина. Это последнее, что я ожидала сейчас от него услышать. Думала, он наверняка задаст вопрос вроде «Почему ты девственница?» или «Почему ты не пьешь?».
– Ну, я хотела бы стать писателем или издателем.
Видимо, не стоит с ним откровенничать; скорее всего, он снова решил надо мной поиздеваться. Но он не отвечает, и я, набравшись духу, спрашиваю о том же. В ответ Хардин смотрит на меня и молчит.
– Это твои книги? – спрашиваю я, не надеясь на ответ.
– Да, – бормочет он.
– Какая твоя любимая?
– У меня нет любимых
Я вздыхаю и тереблю маленькую затяжку на джинсах.
– Господин
