ванную. Проталкиваюсь через переполненный коридор, пытаясь открыть все двери подряд, но они заперты. Я стараюсь не думать, что за ними происходит.
Я иду наверх и продолжаю поиски. Наконец, незапертая дверь. Увы, это не ванная. Это спальня; о ужас: там лежит Хардин, а девушка с розовыми волосами ритмично двигается у него на коленях.
Глава 8
Девушка оборачивается и смотрит на меня, я пытаюсь уйти, но ноги не слушаются.
– Чего тебе? – спрашивает она.
Хардин садится, удерживая партнершу на себе. Его лицо непроницаемо – ни неловкости, ни смущения. Видимо, для него это обычное дело. Может, он посещает такие вечеринки в студенческих братствах только для того, чтобы заниматься сексом со случайными девчонками.
– Ой, извините, я… Я искала ванную, кто-то опрокинул на меня стакан, – быстро объясняю я.
Очень глупо. Девушка впивается губами в шею Хардина, и я отвожу глаза. Эти двое хорошо друг другу подходят. Оба в татуировках, оба грубые.
– Ну ладно, пойду, поищу ванную.
Девица закатывает глаза, и я, опустив голову, выхожу из комнаты. Захлопываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. Пока что в колледже совсем не весело. Совершенно не понимаю, как сборища, вроде этого, можно считать веселыми. Вместо того чтобы искать ванную, решаю найти кухню и замыть платье там. Последнее, что мне хочется делать, это открывать двери и находить там пьяных возбужденных студентов друг на друге.
Кухню найти не трудно, но там не повернуться – в основном из-за бутылок в ведрах со льдом на полу и плоских коробок с пиццей на столах. Пробираюсь к раковине, чтобы смочить бумажное полотенце. Когда я вытираю им пятно, мелкие белые катышки от дешевой бумажной салфетки размазываются по мокрому, и становится только хуже. Отчаявшись, я со стоном сажусь на стол.
– Веселишься? – спрашивает Нэт, подходя ко мне.
Я рада знакомому лицу. Он мило улыбается и отпивает из своего стакана.
– Не совсем… А долго обычно длятся такие вечеринки?
– Всю ночь… и половину следующего дня, – смеется он.
Я в шоке. Когда же Стеф собирается возвращаться? Надеюсь, скоро.
– Погоди, – волнуюсь я, заметив его опухшие глаза. – Кто нас повезет обратно в общежитие?
– Не знаю… Если хочешь, можешь взять мою машину, – говорит он.
– Спасибо, конечно, но не могу. Если я во что-нибудь врежусь или меня остановят с пьяными подростками в машине, будет много проблем.
Представляю себе выражение лица мамы, вытаскивающей меня из тюрьмы.
– Да нет, это же совсем недалеко! Просто возьми мою машину. Ты даже не пила. Или придется остаться здесь, ну, или я могу спросить, если кто-нибудь…
– Ладно, все нормально. Я что-нибудь придумаю.
Успеваю ответить – и тут все заглушает музыка, и становится не слышно ничего, кроме басов и отдельных слов.
Все яснее понимаю, что, приехав
