style="font-size:15px;"> – Но ты вчера звонил мне и говорил, что переживаешь за смотр…
– Тань, скажи просто, что пить не будешь и мы закончим эту бесполезную дискуссию, – за каждым спокойным словом Лёша тянутся через стол, разрезая пирог на маленькие кусочки, и старался не встречаться глазами с Таней. Это сейчас ни к чему. – Партия будет моей.
Ей не оставалось ничего, кроме как ответить:
– Хорошо.
Тишина квартиры становится всегда тяжёлой, когда не о чем поговорить. Лёша улыбается, кажется о чём-то своём. По тарелке Таня скребёт вилкой и разгребает то, что приехало за ней из северной столицы. Ещё одно медицинское обследование. Безрезультатное. В маленькой сумочке свёрнуты документы, свежие снимки похожи на те, что она делала и месяц назад, и полгода назад. Чистая формальность о стабильном состоянии её инвалидности. Но она всегда ждала, чего-то иного: банального «есть улучшения» и больше не мучать отца, услышать от Лёши поддержку, а не обычное – «всё без изменений, понятно».
С минуту девушка смотрела в глаза своего парня и верила, что если он так беззаботен сейчас, то не станет говорить с ней так, как всегда.
Это ошибка.
– Была в этот раз в Мариинке? – Лёша уже успел потерять интерес к разговору, но говорил только чтобы соблюсти правила приличия. И ей, Тане, он предполагал, было бы приятно сейчас поговорить о театре, который она с детства так нежно любит.
Любила.
В комнате загудел холодильник. В подъезде затрещала чья-то входная дверь. Таня съёжилась и хотела глубоко вздохнуть, но колкость по телу стала мешать. Она поправила рукава кофты и подняла, в миг опустевший, взгляд на своего танцора.
– Нет, не была. Не смогла.
– Хм-м-м не успела?
Почву выбивает из-под ног. Которой и так нет. Таня танцевала. Тоже. Ходила в Мариинский театр вместе с мамой вместо детского сада. Сдавала экзамен по классическому танцу на легендарной сцене. Вечерами бежала к театру, чтобы встретить выходящих из парадного подъезда балерин. Просто посмотреть какие они: стройные, эстетичные, правильные. Всё в миг закончилось. Теперь, попадая в родной город на пару дней, она старалась даже близко не появляться в районе площади «Театральной».
Таня глубоко вздохнула и наконец откусила кусочек пирога.
– Ты прав, очень вк-вкусно, – она заикалась, но, улыбаясь, старательно уводила разговор туда, где им обоим будет комфортно.
Довольно приятно говорить и делать для людей то, чего они хотят. Таким образом они хотя бы на время перестают лезть под кожу. В конце концов, почти впервые, Лёша, оставив балетные дела, сидит за одним столом со своей девушкой. Это ничего, что он занят расспросами про то, чего Таня не могла знать: как там репертуар Мариинки, как там знакомые танцоры живут, не отменили ли конкурс. Это, правда, ничего, ведь парень возьмёт за руку и скажет то, чего тайком хотела и ждала Таня:
– Мы поедем с тобой в Мариинский
