в пыль. А один отлично сохранившийся блок из шестнадцати плиток то ли от взрыва, то ли от падения останков огромной твари вообще вывернуло из пола, в результате чего от встал вертикально, углом провалившись в какую-то дыру.
Волк хмыкнул, подошел поближе.
– Вон оно как, – сказал он, вглядевшись. – Это, по ходу, металлический люк, на котором очень хорошей краской нарисована плитка. Ну-ка, что тут у нас?
Он закинул автомат за спину, присел, взялся за края люка и на выдохе выдернул его из пола. Отбросил в сторону, посветил фонарем в квадратную дыру, сунул туда руку – и вытащил черный плоский чемодан, который в СССР называли дипломатом.
– Ишь ты, ученые схрон заделали прям в лаборатории, – покачал головой Дрон. – Интересно, что там?
– Думаю, секретные документы, которые сейчас уже макулатура, – сказал Волк, сворачивая замки дипломата широким боевым ножом.
И ошибся.
В дипломате лежали пачки американских стодолларовых купюр, перетянутые черными советскими резинками. Причем чемодан был забит ими под завязку.
– Хммм, – задумчиво произнес Дрон. – Молодцы чернобыльские ученые, не терялись. Где-то я слышал, что в обычный дипломат влезало около семисот тысяч долларов. Этот нестандартный, толстый, так что, думаю, здесь больше миллиона.
– Все равно макулатура, – скривился Волк. – Они семидесятых годов выпуска. Хоть и в хорошем состоянии, ни один банк их не примет.
– Украинский банк, – уточнил Дрон. – И то не факт, могут и взять. А на северном кордоне, который стережет американский спецназ, примут без проблем. Как и в США, кстати. Это только у нас присутствует дурь насчет того, чтоб старые баксы не принимать. В Америке, если мне память не изменяет, нет никаких проблем с купюрами от тысяча девятьсот двадцать восьмого года. А если попадутся выпущенные ранее в хорошем состоянии, то коллекционеры с радостью возьмут их по цене выше номинала.
И заметив, как рука Волка непроизвольно поплотнее сжала рукоятку ножа, добавил:
– Это все твое, командир. Ты тварь завалил, ты схрон вскрыл, так что моей доли тут нет. Более того, у меня есть свой канал связи с амерами северной Стены, так что, если хочешь, помогу через них свалить из этой радиоактивной помойки через океан, под крылышко Дяди Сэма.
Волк замер на мгновение, обдумав услышанное, после чего сунул нож в ножны и сказал:
– Не вариант. Лям зелени в Штатах – это, конечно, деньги, но не особо большие. А здесь с таким стартовым капиталом мы поднимем намного больше. Столько, чтоб нам до конца жизни хватило в любой точке мира и сыновьям с внуками осталось. И я даже знаю, кто нам в этом поможет.
– Я с тобой, командир, – сказал Дрон.
И, вскинув автомат, дал короткую очередь.
«Эх, надо было валить его первым…» – подумал Волк. И удивился, что смог переварить такую длинную мысль, поймав тушкой минимум шесть пуль, которые с такого расстояния шьют навылет.
Но боли не было. Зато позади
