злится на меня, я знаю, придется снова наткнуться на ее жесткое лицо, а возможно даже выслушать пару нелестных фраз.
Свекровь долго не открывала дверь. Мы топтались у порога и уже собирались уйти, когда послышались тяжелые шаркающие шаги.
Она посмотрела на нас стеклянными глазами, словно не узнавала.
– Чего хотите? – спросила свекровь.
– Надо в комнате порядок навести. Настя вернется через неделю, – я смутилась от ее пронзительного взгляда, – пустите нас, пожалуйста.
– Я эту воровку даже на порог не пущу, и вы тоже уходите, – она хотела закрыть дверь, но я вцепилась руками в ручку.
– Подождите, а куда она пойдет? Это же ваш внук. У нее же никого нет, кроме вас.
– Она у меня серьги украла…
– Я думаю, Настя уже пожалела о своем поступке. Простите ее. Серьги вернулись к вам обратно.
Свекровь застыла на одном месте. Я сделала умоляющее лицо. Она посмотрела на меня, потом на Сережку и отошла в сторону, пропуская нас в квартиру.
Я огляделась по сторонам. Повсюду была грязь, пыль. Мне даже разуваться не хотелось, но все же пришлось. Комната, где Настя прожила всю свою беременность, вызывала у меня отвращение. Темные стены, вечно задернутые шторы, а после того, как мы собирались в роддом, еще и жуткий беспорядок. Я бы сгребла все в кучу и выбросила на помойку. Как можно спокойно жить в таком месте?
– Можно я наведу порядок здесь? – я повернулась к свекрови, которая стояла за моей спиной, – мы поставим сюда кроватку Сережи. У меня остались кое-какие вещи. Что-то придется купить.
Она промолчала и ушла. Я растеряно развела руками. Мать очень сильно постарела с тех пор, как я покинула эту квартиру. Она стала превращаться в сгорбленную старуху. Свекровь вернулась обратно в комнату и кинула на кровать старые пожелтевшие пеленки.
– Вот, ничего покупать не надо.
Мое сердце сжалось при виде тряпья, которое по всей видимостью считалось приданным для Насти. Я понимала свекровь, она не родная мать, а после ужасного поступка Настя вряд ли заслуживала от нее больших почестей.
Распахнув шторы, я увидела грязное окно. За три года жизни в этой квартире я почти никогда не заходила сюда. Я боялась Андрея. Его комната ассоциировалась у меня с комнатой Синей Бороды. При дневном свете все было не так печально. Я не откладывая принялась за уборку.
Мне предстояло разобрать вещи Сережи, которые хранились в шкафу. Я зашла в нашу комнату. «Нашу»…. Она раньше была нашей, и здесь до сих пор ничего не поменялось. Я присела на кровать и взяла в руки свадебную фотографию. Она была сделана почти перед самыми родами, я улыбалась на ней, счастливая, будто бы транслируя всему миру – «смотрите, и меня тоже замуж взяли». Илья был серьезным. Он гордо вскинул подбородок и прищурил глаза. Я всегда считала его безумно обаятельным, а сейчас он был неприятен мне.
Он напился в день свадьбы и я всю ночь бегала вокруг
