тоже хочу. Мне нужно все узнать. О нашем прошлом, обо всем, что правительство от нас скрывает. Я не хочу жить в таком ужасном мире, как сейчас.
– Ты ведь не умеешь стрелять, да?
– Не умею. Но очень хочу научиться.
– Я научу. Приходи ко мне завтра рано утром, я найду для тебя какое-нибудь оружие и сходим в лес постреляем. Может, даже удастся подстрелить перепелку или зайца к ужину. Разделывать его, конечно, сомнительное удовольствие, зато мясо свежее, не то что из магазина.
– Надеюсь, меня отпустят, – мысль об охоте меня немного пугала, но было интересно научиться стрелять. – Я никогда не была в лесу. Мама мне всегда твердила, что там опасно.
– Мама у тебя та еще паникерша. Нет там ничего особо опасного. Хищные звери водятся намного дальше, сюда не забредают. Только мелочь всякая вроде зайцев случается. Иногда в лесу прячутся беглые активисты, но они плохого не сделают. А когда я называю свою фамилию, то даже делятся припасами. Мой отец и дядя – герои среди активистов, мученики, так сказать, – Ровен хмыкнул и показал мне еще одну фотографию, на ней были изображены два мужчины, очень похожие друг на друга и на Ровена. – Слева папа, справа дядя Рей.
– Ты очень похож на папу, – посмотрев, я вернула ему фотографию обратно.
– Да, есть такое. Вот еще бабушка с дедушкой и бабушка в молодости. Такая красавица была! Папа с дядей в нее больше пошли, чем в деда. А вот фото моих родителей со свадебной церемонии. Они решили, как в старину сыграть свадьбу. Ты, наверное, видела в фильмах.
– Да, это очень красиво, – на обороте я прочла подпись «Ван и Мара Маар вместе навеки». – У твоего отца необычное имя.
– Корейское. Была такая страна в Азии раньше, если ты изучала старую географию.
– Да, я в курсе, – я любила все старое – и фильмы, и музыку, и историю, и географию. Обучалась всему, что могла найти.
– Моя бабушка любила корейские сериалы, дорамы называются. Поэтому и выбрала для первого сына корейское имя. Для дяди уже выбирал имя дед. А ты заметила, как сочетается имя мамы с нашей фамилией?
– Ага. Мне нравится имя Мара. Красивое, – я потянулась за своим чаем – остыл.
– Папа часто шутил, что мама влюбилась не в него, а в его фамилию.
– Знаешь, меня всегда удивляло: у нас нет документов, как раньше, но у нас есть фамилии и мы передаем их новому поколению, а не выбираем по душе, называемся фамилией любимого мужчины, хоть брака как такового официально не существует, – я допила остатки уже остывшего чая и вернула чашку на стол.
– Можно изменить систему, но не людей. Мы верны традициям, они держат нас на плаву, не дают упасть в бездну отчаянья. Такие вещи очень подбадривают людей, дарят им пусть иллюзорное, но ощущение стабильности.
– Что-то вы, дети, слишком о серьезных вещах говорите. Как два старичка, право слово, – дед Сан вернулся в комнату. – Давайте лучше я вас
