с чего начинался разговор. Тогда Наставница только свела брови вместе и ничего не сказала, а сейчас Лэннери хотел добиться от неё ответа.
– Скажите, а ведь на самом деле Равновесие нарушено?
Открытость и дружелюбие Наставницы мгновенно исчезли, как не было их.
– С чего ты это взял? – Она выглядела настороженной, будто черномаг и его нечисть собирались вот-вот постучать в двери Школы.
Лэннери объяснил. Вспомнил всё, что видел во время ночных вылазок; добавил к этому свои собственные предположения, страхи и догадки, однако, выслушав его, Белая Наставница покачала головой.
– Ты неправ, Лэннери. Если б Великое Равновесие нарушилось, нам пришла бы весть от Хранительницы. Да, нечисть вылезает то там, то здесь, но её становится всё меньше. Скоро – лет через пятьдесят – с нечистью будет покончено, и останется только человеческая несправедливость. Ну, а с этим, – вздохнула Наставница, – боюсь, мы ничего поделать не сможем. Люди так устроены – они всегда несправедливы. Мы можем только следить за Равновесием и поддерживать его. И не принимать всё так близко к сердцу. Ты же пьёшь настой белокорня, Лэннери?
– Пью, – соврал юный фей, хотя в последнее время он чаще украдкой выливал его.
– Вот и пей дальше. Ты почувствуешь себя лучше и сможешь спокойно заниматься своими делами, не думая о лишнем. Я вот завела привычку пить по кружечке утром и вечером… Ну что ж, удачи тебе, Лэннери!
Наставница ясно дала понять, что поставила точку в разговоре, и Лэннери был вынужден удалиться, проглотив вопросы о том, насколько прочна защита Школы и не прорвётся ли черномаг. Лэннери не мог забыть его страшного лица и бледных, как у мертвеца, губ, говоривших тому человеку: «…не подведи».
Перед тем, как лечь на кровать и уснуть, Лэннери с внезапным подозрением спросил Айю:
«А что, Наставница и вправду могла поговорить с тобой, как с Инисой?»
Айя помолчала и хихикнула:
«Нет. Я сказала это, чтобы ты бросил своё глупое упрямство и наконец признался!»
«Ясно», – и ему ничего не оставалось, как посмеяться вместе с ней.
Сны Лэннери оказались беспокойными: в них он бесконечно куда-то нёсся, спасал друга, вставал перед нечистью и хибри со сломанной палочкой в руках, видел раненую Наставницу… Посреди выжженного поля, где он сидел, не в силах взлететь, кто-то потряс его за плечо. Сильнее, ещё сильнее. Лэннери отмахнулся, сердито крикнул:
– Пошли вон!
…и, вскочив, обнаружил, что сидит на кровати, а рядом – недовольный и даже злой Саймен.
– Что такое? – Лэннери протёр глаза, уже догадываясь, в чём дело. В окно вовсю лился свет Белой Звезды, а значит – пора собирать цветочную росу и древесный сок.
Но Саймен заговорил о другом:
– Пора лететь на задание.
– Так, погоди, – медленно произнёс Лэннери, приглаживая растрёпанные волосы, – а сбор росы и сока я уже проспал, получается?
– Да.
